– Твои родители знали, и я ожидал, что они тебя просветят.

– Да мы уже восемь месяцев ничего от тебя не получали! – в сердцах воскликнула Амисалла.

У Биркана сделался удивлённый вид. Почесав подбородок, он раздражённо фыркнул:

– Империя! Я знал, что наша почта ужасная, но чтобы потерять восемь писем сразу?..

– В Хевилоне почту никогда не теряют, – с чувством собственного превосходства заявила Амисалла. Биркан лукаво глянул на неё, и она неохотно прибавила: – Если не заводят дел с Империей!

– Я согласен, у нас тут не так комфортно, как у вас, – признался Биркан, – но кое в чём Империя всё-таки лучше твоего бесценного Хевилона.

– Чем, интересно?

– Да хотя бы образованием. Если б я был не прав, ты, наверное, сейчас здесь не стояла бы, верно?

Амисалла развела руками и широко улыбнулась Биркану:

– Ну да, ты прав. Знаешь, мне уже не терпится подать документы! Интересно, каково там, ты не слышал?

– Нет, не слышал.

– Наверняка чудесно! – пропуская его слова мимо ушей, воскликнула Амисалла. – Магия Великая, Магия Великая, дождаться не могу завтрашнего дня! Ты же подбросишь меня до университета, да? Я пока плохо знаю город, могу заблудиться…

Без умолка болтая и мало прислушиваясь к коротким ответным репликам Биркана, Амисалла прошла сквозь ворота, которые перед ними распахнул один из караульных в нелепой форме, дежуривших в главном дворе. Вокруг неё раскинулся цветущий сад. Некоторые, чьи плоды, не виданные ею ни разу в жизни, уже созрели, деловито обдирали слуги. Садовники и садовницы подстригали траву, смешно переваливаясь на корточках или ползая на коленках, удобряли или поливали многочисленные цветы, а те, кто пока был свободен, болтали друг с другом или пытались разговорить караульных, но те отмаливались, презрительно вздёргивая носы. Кажется, им, аристократам, и так не нравилось быть на положении слуг у презренного купца, к тому же ещё и отверженного.

– Биркан! – удивившись одному обстоятельству, Амисалла потянула его за рукав в свою сторону.

– Да?

– Биркан, ведь ты же отверженный…

Уголки его губ мрачно опустились.

– Так.

– А разве в Империи не преследуют отверженных? – сообразив, сколь бестактен был этот вопрос, Амисалла запоздало прикусила язык и виновато прибавила: – Ой… извини…

– Лучше уж любопытствуй, чем принимай всё как должное, – через силу улыбнулся ей Биркан. – Да, ты права, отверженных тут преследуют, но только таких отверженных, у которых нет денег или влиятельных друзей. Я начал сколачивать состояние в Федлисе; там плевать, кто ты родом, лишь бы был сметливым и хватким. В Столицу я приехал купцом третьего разряда, меня уже было бы невыгодно задавливать. Я продолжил пробиваться – и теперь я богаче и сильнее многих дворян.

– А зачем тебе столько этажей дома? – нетерпеливо спросила она. – Я даже в царском дворце в Хевилоне столько не видела!

– Это же не только дом, Амисалла, – снисходительно пояснил ей Биркан, – здесь работаю я и многие мои подчинённые. Первые три этажа – это личное пространство, туда могу войти только я: лестницы на четвёртый этаж нет, а ключ от главных дверей один, и он – мой. Видишь, следующие этажи немного смещаются влево? – и он, показывая ей, вытянул руку вперёд.

– Вижу, – согласилась Амисалла, – я сразу удивилась, когда это увидела. Поэтому у твоих этажей такие громадные балконы? Чтобы уравновесить здание?

– Ты опять права, – рассмеялся Биркан. – Самые верхние этажи я продал купцам из Кеблоно и Федлиса; они сотрудничают со мной и платят аренду за здание; чуть ниже – многие мореходные ведомства и места для других членов гильдии, а на четвёртом и пятом этаже размещаются королевские типографии.