Я продолжила смаковать свои несбыточные предположения. Почему нет? Осталось-то мне совсем чуть-чуть. Хотя бы в грезах я могу быть счастливой. Раньше, в детстве я же придумывала себе друзей. Почему сейчас не могу? И я представила, как мы идём с Медеком по лесу, держась за руки, наши пальцы переплетены. Чувство любви огромное, всепоглощающее охватило меня. Сердце ускорило бег. Я захлебнулась в этих ощущениях. Как же я хотела быть любимой, просто любимой. Плевать на все остальное, на власть, на богатство. Я наконец поняла свои, а не навязанные мне желания. Я хочу быть любимой!

Видимо Медек, что-то почувствовал, так как он снова поднял взгляд на меня. Только вот сейчас взгляд не был пустым, он смотрел на меня зло.

Я оскалилась в ответ, показывая клыки. Видите ли, не нравятся ему мои эмоции. А мне нравятся! Я! Хочу! Быть! Любимой! И мне все равно, что это никогда не случится.

Заскрипел засов, дверь открылась, в камеру вошел тот, кто будет моим палачом. За ним шла его пара. Не ожидала ее здесь увидеть после того, как над ней так издевались. Поистине сильная волчица.

Они встали посреди камеры. Потянувшись к своему генералу, Мидара взяла его за руку. “Как мило” – с издевкой проговорил мой внутренний голос, волна злости и зависти с новой силой захлестнула меня.

В камере возникла тишина. Чего они ждут? Пусть покончат с нами побыстрее!

Наконец генерал подошел к Медеку. И что я слышу? Он дает ему шанс и предлагает свободу в обмен на служение ему. Но этот идиот молчит. Скажи да, скажи, что ты согласен и будешь жить!

Молчание затягивалось, но наконец прозвучало долгожданное согласие и клятва, я даже выдохнула. Я была рада за него. Хотя бы он будет жить. Я видела, как на шее Медека загорелся витиеватый золотой узор, видимо это была клятва. Генерал освободил Медека и произнес: “А теперь ты подходишь и ставишь метку Гейле, это моё условие.” Слова генерала поразили меня. Зачем им это?

Грозный рык Медека огласил камеру – НЕТ! Он усилил своё "нет" ментально. Я почувствовала, как его сила прокатилась вспышкой боли по всему моему телу, выкручивая мышцы, принуждая подчиниться. Я не смогла сдержать стона.

Что за чертовщина? Он не может быть сильным! Он не может быть Альфой. Рисунок  на его шее засветился.

Медек стоял посреди камеры и сверлил меня злым взглядом. О, это невероятно, невероятно красиво. Хоть какая-то эмоция и эта эмоция преобразила его лицо.

А в следующее мгновение я почувствовала его зубы у себя на плече, вспышку боли и тепло, которое разлилось от метки по всему телу. Я так этого хотела, но не так себе это представляла. Зачем эта метка, если я ему не нужна?

– Я выполнил твоё условие, генерал, – и с этими словами Медек вышел из камеры.

Ко мне подошла Мидара.

– На твоём месте перед тем, как что-то говорить, я бы подумала несколько раз. Мы даём тебе шанс на жизнь, шанс на свою семью, счастье, любовь. И только ты можешь сейчас принять решение надо тебе это или ты выберешь смерть. Так же как от Медека я потребую от тебя клятву.

Я молчала, пытаясь понять услышанное. Мне? Шанс?

– Если ты не готова, я могу дать тебе время. Идем Сантер, вернемся завтра, – Мидара восприняла эту мою заминку по-своему.

– Нет, я готова! Давай сюда свою клятву!

Я злилась, но злилась не на Мидару, а на Медека. Я никак не могла поверить, что была не нужна ему.

– Хорошо, – ровным голосом произнесла Мидара, – клянись, что не причинишь вреда ни оборотням, ни людям. Клянись, что всегда будешь говорить правду, – секунду подумав, добавила, – и ты не сможешь выходить за территорию замка, пока я не разрешу тебе.