Его руки поймали меня, когда я спрыгнула с дерева перед своим домом.

– Ай! – я прижала ушибленную руку к груди.

– Тсс!

Он накрыл мне рот крупной ладонью, оглядываясь по сторонам. Мы добежали до его машины, спрятанной за углом, но успокоились только когда мой дом остался вне зоны видимости.

– Дай посмотрю, – он потянулся к моей ране.

Я схватила его за руку, переводя дыхание, – Все нормально, просто царапина. Лучше смотри на дорогу.

Он промычал что-то невнятное и сильнее надавил на газ. Я позволила себе расслабиться, утонув плечами в кожаном кресле. Впереди было лишь ночное небо, Ренцо держал меня за руку и у нас было несколько часов свободы. Жаль, что мы не могли уехать за черту пригорода, но иногда я мечтала об этом.

Спустя многие месяцы с того дня я задавалась вопросом: в какой момент я начала доверять ему? Доверять настолько, чтобы мечтать сбежать вместе. Доверять до безрассудства и собственной глупости.

Я обещала себе быть хорошей девочкой. Мне не нужны были отношения, тем более с парнем-бедой, а иначе его не назовешь. Он не дарил цветов, не бросал слащавых слов на ветер, всегда казался абсолютно серьезным. Тогда я поняла, насколько Ренцо Корсини отличается от других парней – никогда не спрашивал разрешения, не робел перед моим отцом, не требовал ничего взамен. Все его внимание было направлено на меня. Как же много человек может сделать для другого, если действительно захочет! Какие-то мелочи вдруг сформировали абсолютно новый для меня мир – с ним.

Машина остановилась на обочине посреди какой-то глуши. Волна света ослепляла, послышался щелчок замка, в руках у Ренцо материализовалась аптечка. Меня клонило в сон, но я изо всех сил старалась сдержать зевок.

– Черт, как я умудрилась?

Ренцо промыл кровоточащую рану на ладони и перевязал. Он осмотрел руку с разных сторон и удовлетворенно кивнул, – Задела ветку, когда спрыгивала. Нужно завязывать с этими прыжками.

– В следующий раз ты полезешь ко мне.

– Будет следующий раз?

Я только что пригласила парня к себе в спальню!

Мы друзья? Соседи? Знакомые? Если бы я знала. Даже будь я на десять лет старше, сомневаюсь, что нашла бы кого-то похожего на Ренцо. Было в нем что-то особенное… родное. Он рождал во мне новые, незнакомые чувства, от которых было чертовски трудно отказаться.

Его пальцы ущипнули меня за щеку, – Не хмурься. Я пошутил, – он быстро выдохнул, – У твоего отца случится сердечный приступ, если он увидит меня в твоей комнате, еще и посреди ночи.

Это уж точно.

– У вас достаточно странные отношения. Он… – я задумалась, – опасается тебя.

– Сейчас я мало что могу, – щелкнула зажигалка, – Но скоро все вернется на свои места. Поверь мне, никто не хочет иметь в списке врагов Корсини.

Он игрался зажигалкой, дергая крышку взад-вперед. Алое пламя взметнулось в ночную тень и тут же исчезало. Ренцо был заядлым курильщиком, оправдываясь тем, что «лучше сигарета, чем что-то еще». При мне он никогда не злоупотреблял алкоголем и не баловался ничем запрещенным, но сжигал сигареты при первой же возможности.

Как-то я упомянула, что терпеть не могу табачный дым. С тех пор он ни разу не закурил в моем присутствии. Это тоже привлекло мое внимание, ведь я не просила его бросить. В конце концов, его жизнь и здоровье – его выбор. Ему стоило больших усилий не курить рядом со мной, настолько он прислушивался к каждому моему слову. При деспотичном отце, без близких друзей, это было настоящей мечтой для меня.

Я выхватила зажигалку из дергающейся ладони и попыталась отвлечь его разговором: – Как думаешь, когда это произойдет?