– Это чудовищная несправедливость. Алиса не выбирала этот путь.

Получается, что моей подруге предстоит пройти через ад. И что останется от неё, когда она выложится на полную? А ведь она не сможет иначе. Не тот характер. Аля всегда была из тех, кто всё или ничего.

– А ты ещё жалеешь, что сама не стала иллюминэ.

Глеб притормозил возле станции метро. А потом вытащил из бардачка конверт и коробку с телефоном и протянул мне.

– Светочи не подумали, что тебе делать дальше, но я считаю неправильным просто так высаживать тебя на улице. В конверте немного денег, а в телефоне мой номер – на случай непредвиденных ситуаций. Звони, если что. Но не звони просто так. И не пытайся связаться с Алисой. Заклинаю тебя – оставь её в покое. Пусть прошлое останется в прошлом.

Я раздражённо скривилась. Принимая из его рук телефон, дотронулась до его кожи, и вздрогнула. Он слишком симпатичный, чтобы на него злиться за такие злые слова. Чертовски привлекательный для светоча. И какие же красивые у него глаза! Вроде бы светло-карие с рассыпанной кофейной гущей, но есть в них манящая глубина, от которой тяжело оторваться. Рядом с ним – как рядом с шаровой молнией. Или красными спрайтами, что на миллисекунду взрываются в воздухе. Опасное сочетание.

«Что ты творишь, глупое сердце? Почему тянешься к тому, кого больше не увидишь? Ведь он во всём прав. Я буду тянуть Алису назад. Мне не место в её будущем. И не место с красавчиком, который спасает мир от темняков».

– Я поняла, – сухо ответила ему, забирая деньги и телефон и открывая дверь. – Тогда прощаемся. Надеюсь, вы справитесь, и мне не придётся жить в мире под гнётом власти владык. Не думаю, что тогда темняки не вспомнят, кто я такая.

– Будь уверена, тебя не тронут, – рассмеялся он. – Ты слишком мелкая. Если они победят – то будут бить по крупным игрокам.

Я раздражённо захлопнула за собой дверь. Какой же он высокомерный! Неужели и правда я так ничтожна? Ну почему мне так хочется быть особенной? Быть главной в этой пьесе? Я всё пытаюсь отрицать эти чувства, мыслить разумно, доверять инстинктам, но как отказали, такая животная тоска навалилась, что хочется плакать!

Вместо этого я пошла в бар.

Получив двойную порцию коньяка и хрустящие рёбрышки в панировке, разместилась возле окна за маленьким столиком. Сначала еда. Потом много алкоголя. Благо Глеб не поскупился. Выдал хорошие отступные.

Но первым делом я позвонила маме.

– О, дорогая! Наконец-то ты проявилась. Хорошо с Алисой гуляешь? Передавай от нас привет! – раздалось весёлое щебетание в трубке.

– Да-да, отлично проводим время. Слушай, ты не возражаешь, если я к вам на недельку приеду? Мне нужно немного передохнуть. Подумать о будущем.

Мама не сразу нашлась с ответом.

– Милая, с тобой всё в порядке? Прости, но куда ты приедешь? Мы по квоте в санатории, а бронировать гостиницу в разгар сезона – безумие.

Скомкав салфетку, я прикрыла глаза, откидываясь на спинку стула.

– Да, ты права. Глупая мысль. Ладно, мам, я пошла. Папа сегодня на дежурстве? Я ключи потеряла, домой не попасть.

– Эх ты, раззява, – тут же переключилась мама, даже не уточнив, что со мной. – Он утром вернётся, но можешь к соседке Люсе постучаться – у неё есть запасные. Ладно, мне пора, ты неудачно позвонила – я Аню веду на пляж, под вечер там сейчас чудесно. Не скучайте с папой! Вообще, у него же через месяц отпуск. Вот и съездите куда-нибудь вместе! Целую, пока!

И вот вроде всё нормально, но… Я сжимаю до побелевших костяшек телефон, а потом бросаю его на стол. Мне до дрожи хочется рассказать, что со мной случилось. Сколько раз я чуть не погибла. Я ведь до сих пор чувствую тяжесть на груди и остроту когтей того волка. Вижу ухмылку Марка. Слышу крики. Чуть глаза прикрою, и баталия между темняками и светочами вновь расцветает оттенками красного.