Я не любила мага. Не затрагивал он те чувства, что окрыляли. А я ведь помнила тот свет любви в глазах брата и отца...

Да, мне все чаще снился Максен. Он плотной тенью стоял за спиной и все о чем-то нашептывал. Силясь хоть что-то расслышать, я оборачивалась на него и порой мельком замечала рядом с ним Линнель. Он не оставлял любимую и после смерти.

Просыпаясь в такие моменты, стирала с глаз слёзы и улыбалась, тихо завидуя мертвым. В моей же душе, словно бездна, разрасталась пустота, которую уже ничем не возможно было заполнить. Разве что Филлия хоть немного сглаживала одиночество. Я смотрела в ее теплые глаза и видела через них отца, но все больше брата. И жизнь снова приобретала хоть какой-то смысл.

— Ты не имеешь права запрещать мне, Сарен! — раздался недовольный девичий визг из главного зала.

Быстро сообразив, что к чему, поспешила на шум. Нет, не отстаивать права племянницы, а спасать от этой кошки несчастного телохранителя. Знала ведь — Сарен будет стоически держать себя в руках, улыбаться и молчать. Удивительного терпения мужчина. Порой мне становилось даже страшно за него. Оборот Филлии был, как говорят, не за горами, а после как справляться с её капризами будем — даже не представляла.

Влетев в просторное помещение, остановилась и, хлопнув ресницами, замерла. Эта негодница, загрузив Сарена по самый нос шмотьем и тканями, уперла руки в бока и, шипя, чего-то там ему выговаривала.

— Не знаю, о чем речь, но сразу «нет»! — быстро пресекла я все попытки ее произвола.

— Рьяна! — эта дикая кошка мгновенно развернулась ко мне. — Ты даже не знаешь, что я хочу.

— Сарен? — я перевела взгляд на молодого мужчину. Он подбородком пытался хоть как-то придавить кипу ткани в своих руках. Выглядело это немного нелепо, но суровый воин терпел. Сопел, скрипел зубами, но спускал этой пигалице все с рук. — Сарен, что у вас произошло?

Он все же зафиксировал наряды и устало взглянул на меня. В его светлых голубых глазах проскальзывало легкое раздражение. За столько лет, что мы существовали бок о бок, я научилась быстро определять его настроение. Это получалось как-то само по себе.

— А у нас недопонимание, — его губ коснулась легкая улыбка. — В нескольких часах от нашего фьефа проходит отряд генерала Айдана Свирепого. Он сопровождает большой обоз, идущий на север в их земли. Филлия решила, что нам непременно нужно попасть к ним и проверить, что там за товар такой из самой столицы везут. Этого же недостаточно, — он тряхнул платьями, вся кипа опасно накренилась на правый бок, но снежный барс быстро перехватил съезжающие сорочки подбородком. — Мало мы скупили, Рьяна, нужно еще и северных орин без куска ткани оставить.

Я легко уловила в его словах иронию. И, кажется, не я одна.

— Да хочу! — наша мелкая фурия разве что ногой не топнула. — Хочу наряды из столицы!

— И мама твоя хотела просто посмотреть ярмарки столицы. Тебе напомнить, чем её упрямство обернулось? Или память не столь коротка? — мой голос звучал слишком резко, и слова были жестоки.

Да, я понимала это. Но порой Филлии нужна была встряска. Чтобы не забывалась ни на секунду.

Улыбка мгновенно сошла с её губ. Моргнув, она, казалось, немного опешила. Её взгляд заострился и на несколько мгновений растерял детскую непосредственность.

— Филлия? — склонив голову набок, прищурилась.

Её ресницы дрогнули, и она вновь улыбнулась.

— Наверное, мне все же хватит нарядов на ближайший месяц, — шмыгнув носом, она прошлась взглядом по всему тому барахлу, из-за которого бедного Сарена было не видать. — Ладно, неси все это в мою комнату. Буду примерять, а ты оценивать.