Городская свалка была знаменитым местом сборища врановых, которые не были привередливы в вопросах еды. Для соек, грачей, ореховок, сорок, ворон и галок, обитающих в Долине Ид, свалка была раем на земле. Бесконечным шведским столом. Соблазнительным Эдемом.

Кстати, еда – не единственное, что влекло их сюда. На свалке просто было весело. Горы зловонного мусора, возвышающиеся над домами. Ворона могла бы часами кататься по склонам, используя крышку от кофейной банки вместо санок. Эпичные игры в прятки были обычным делом, как и игры в захват флага, вместо которого использовали выброшенные носки и шейные платки. Метание жестяных банок в последнее время перестало пользоваться популярностью, после того как молодой голубой сойке зарядили в глаз крышкой от бутылки. Но ребятня все еще предавалась запретному занятию, когда родители не видели.

Отто подлетел к свалке с востока, паря в теплом потоке воздуха, пока искал знакомых птиц. Он был выдающимся пилотом и даже мог летать вверх ногами, хоть и редко так делал. В то время как обычные вороны делали одно сальто в воздухе, Отто мог перекувырнуться трижды. Но какой в этом был смысл? Ему незачем кому-то что-то доказывать. Он летал кругами, пока не заметил Сухарика, которого было легко различить в толпе благодаря самой толстой вороньей голове, какие Отто когда-либо видел.

– Отто П. Арахис! – закричал Сухарик, когда Отто приземлился рядом с ним. – Единственный и неповторимый! Он удостоил нас своим присутствием! Возрадуйтесь, Арахисовые Братья!

Это приветствие было встречено гиканьем и улюлюканьем со стороны остальных членов компании. Они частенько называли себя Арахисовыми Братьями, потому что, как они подозревали, это бесило Отто, и они были правы.

Отто проигнорировал Сухарика и вспрыгнул на сломанный стул, осматривая свалку и складывая крылья.

– Отлично выглядишь, Оттоманка, – заметил Фиаско, роняя бурый стебелек сельдерея, с которым он играл. У Фиаско, крошечной вороны, не хватало нескольких пальцев на левой ноге.

Его Отто тоже предпочел проигнорировать.

– Сто лет тебя не видели, – произнес Жак.

Это приветствие Отто удостоил легким кивком головы. Для галки Жак был довольно интересным малым, вот только иногда было тяжело разобрать его канадско-французский акцент. Ему не повезло сбиться с курса во время ежегодной миграции, и теперь он жил сам по себе, обосновавшись в трубе дымохода. Жак был космополитом по натуре, и именно этого не хватало местной свалке. С другой стороны, иногда он вел себя так же глупо, как и остальные.

– Н-да, прошло уже, типа, несколько недель, – заметил Бандит.

– Меня не было два дня, – сказал Отто.

Бандит намекнул, что ему, в общем-то, все равно. Он крутанул бриллиантовое кольцо, которое носил на лодыжке вместо браслета, заставив его сверкать в свете солнца. Отто с отвращением отвернулся. Сердце какой-то женщины в Долине Ид было разбито из-за того, что обыкновенная сорока умудрилась стащить ее обручальное кольцо.

Да, Бандит брал все, что плохо лежит. Такова уж природа всех сорок.

– Как поживает твоя миссус? – спросил Сухарик.

– И кг’ошечное ёф[2]? – добавил Жак. (У Отто были ограниченные познания во французском, но он уже давно догадался, что «ёф» значит «яйцо», и был абсолютно прав).

– Как поживает огромное ёф? – прокаркал Фиаско. – Вот что я хочу знать!

– Огромное ёф! Огромное ёф! – захихикал Бандит. Когда он больше не мог сдерживаться, то повалился на землю и стал кататься от смеха.

Отто покачал головой.

– Сам ты огромное ёф, – тихо пробормотал он, особо ни к кому не обращаясь.