На этом же собрании резкой критике подвергнуты уже подготовленные к печати сборник «Литературная трибуна» и альманах «Прибой». Главная претензия к сборнику состояла в следующем:
зачем и кому понадобилось редколлегии давать в сборнике, выходящем в юбилейный год, накануне празднования 40-летия советской власти, подборку стихов Мандельштама (цит. по: А. Тюрин. С. 63).
Резкую критику «Прибоя» содержало выступление главного редактора «Невы» С. А. Воронина:
Такой «Прибойчик» лучше всяких слов говорит о том, что групповщина существует не только в Москве, но что ее корни глубоко гнездятся и в нашей писательской организации. Скорее это группочка довольно влиятельных писателей, которая, как это ни странно для нашего времени и строя, командует в издательствах, оказывает давление на газеты и журналы, шумит в секциях» (Там же. С. 64).
Для рассмотрения материалов сборника «Литературная трибуна», составителем и редактором которого был литературный критик, редактор в журнале «Звезда» Анатолий Горелов, была создана специальная комиссия. Она
обнаружила несколько статей, которые были исключены из сборника из‐за своей «ревизионистской» направленности. Особое внимание привлекла статья Горелова «О свободе творчества», в которой усматривалось намерение доказать «пагубность партийного и общественного воздействия на литературу». Помимо этого Горелов был обвинен в попытках опубликовать несколько неправильных статей в журнале «Звезда» и уволен из его редакции (Там же).
Разгром обоих «ревизионистских» начинаний будет 10 июня продолжен и на общем собрании ленинградских писателей.
Не позднее 6 июня. На объединенном собрании парторганизаций московских писателей и правления СП СССР267 с докладом выступил В. Сытин, который подчеркнул:
Известно, что в прошлом году ряд писателей допустил ошибочные устные выступления, опубликовал статьи, содержащие неверные положения, произведения, искаженно отражающие нашу действительность. Некоторые из них – К. Симонов, О. Берггольц, В. Губарев – с партийной ответственностью отнеслись к критике в свой адрес и признали свои заблуждения. И зря кое-кто из литераторов иронизирует по этому поводу. Прямое и честное признание коммунистом своих ошибок – это партийный долг. Нельзя не отметить, что и беспартийный писатель С. Кирсанов, серьезно отнесясь к критике своей поэмы «Семь дней недели», заявил, что решительно переделывает свое произведение.
К сожалению, иначе ведут себя В. Дудинцев и В. Каверин.
<…> Члены редколлегии «Литературной Москвы» коммунисты Э. Казакевич, М. Алигер, В. Рудный, В. Тендряков, упорствуя в своих ошибках, пошли по пути разобщения со своими товарищами по партийной и писательской организациям. Активно защищая свои позиции на пленуме московского правления и не желая внять голосу справедливой критики, товарищи из «Литературной Москвы» затем на третьем пленуме правления Союза писателей СССР решили оборонять свои позиции молчанием.
<…> Из опыта идеологической борьбы нашей партии с чуждыми влияниями надо научиться делать правильные выводы. Это необходимо сказать и тем товарищам, которым импонирует ложная стойкость, – скажем, М. Алигер. Но это не стойкость, а упрямство, помноженное на самолюбие и зазнайство! (Литературная газета, 6 июня. С. 3).
С резким осуждением «упорствующих в молчании» членов редколлегии «Литературной Москвы» выступили М. Гус, Ф. Панферов, А. Чаковский, который заявил, что «упорное молчание может навести на мысль, что речь идет не о заблуждениях, а о сознательной фронде» (Там же).
Затем выступил Э. Казакевич. Крайне односторонне, – как отмечено в газетном отчете, – рассказав о деятельности редколлегии «Литературной Москвы», он отстаивал произведения, опубликованные во втором сборнике.