Я невольно хихикаю. Первый алкоголь в моей жизни. Значит, мне здесь шестнадцать.

– Присядем? – предлагает юноша.

Парочка садится рядом плечом к плечу. Парень разливает напиток по маленьким кружкам, которые Юнона взяла для чая. Она делает глоток и кривится:

– Фу!

– Разбавленный спирт, – улыбается парень.

– Отвратительно, – констатировала девушка.

– Ты же сама просила достать!

– Я не думала, что это так противно! – возмущается Юнона, затем выдыхает и залпом осушает содержимое. Её лицо перекашивает, а мальчишка смеётся и следует примеру подруги.

– Больше не хочу пить эту дрянь. Давай чайку? – предлагает Юна.

Юноша кивает, тепло улыбается и приобнимает её.

Сердце колотится, как бешеное. Я подхожу к ним. Юнона снимает с парня капюшон и гладит золотые волосы. К горлу подкатывает ком. Я подхожу ещё ближе. Как же мне хочется посмотреть в его янтарные глаза хотя бы разочек.

Вдруг парень медленно поднимает голову и смотрит прямо на меня. Вместо живого взгляда зияет чёрная пустота. Я кричу и отскакиваю в ужасе. Он встаёт и медленно подходит. Земля, кажется, уходит из-под ног. Где-то гремит гром. Боковым зрением я вижу зарево.

– Посмотри, что ты наделала, – горячо и тихо говорит юноша. Он поднимает палец и указывает на вулкан, – только взгляни. Довольна?.. Сейчас мы сгорим тут. И я, и ты.

Из вулкана валит чёрный дым, а по склонам текут потоки лавы. Я ужасаюсь, пытаюсь схватить Хрисана за руку, но тот отшатывается.

– Это ты во всём виновата, – презрительно бросает он.

Земля под нами трясётся всё сильнее. Потоки магмы и камней катятся в нашу сторону с ужасающей скоростью.

– Нет, Хрисан! – отчаянно зову его я.

Но земля под ногами моего возлюбленного внезапно разламывается. В горле застревает немой крик. Хрисан летит в чёрную бездну, дна которой даже не удаётся разглядеть.

– Нет! – кричу снова.

Лава приближается. Она, как бурная река, несётся и сметает всё на своём пути. Наконец, достигает соснового леса и валит деревья, поджигая. Остаётся всего несколько десятков метров, и меня накроет с головой…

И вдруг я открыла глаза. Сердце стучало так, словно вот-вот пробило бы рёбра. Уже светало. Я утерла пот со лба и села на кровать. Спать больше не хотелось.

Мне уже лет сто ничего не снилось. А тут сразу это… Я приложила ладонь к груди и попыталась выровнять дыхание.

К чертям собачим такие сны.

Глава 2. Кто такая Юнона Сафи?

Филипп

Стрелки настенных часов мерно двигались, почти дойдя до 9 утра. Ни свет, ни заря меня поднял телефонный звонок. Перепуганная бабуля позвонила в полицию с ужасной новостью: соседа убили прямо на пороге квартиры. Ну, это для неё новость была ужасной. А мы такими смертями были уже по горло сыты.

Маленькая типично холостяцкая квартирка отродясь не видела в своих стенах столько народу одновременно: судмедэксперт, двое полицейских и, собственно, виновник торжества. Я поправил очки, присел на корточки, чтобы осмотреть убитого, и пробормотал:

– Да уж, паршиво денёк начинается.

Мужчина, лет сорока, в огромной луже крови. Рядом лежали разбитые очки. Наверняка, хотел сбежать от убийцы, но не успел. Судя по кровавому следу, тянущемуся от гостиной, он полз до входной двери. Каким-то чудом даже смог подняться и провернуть замок, о чём свидетельствовали кровавые пятна и потёки на двери. Но смерть настигла его в виде контрольного в голову. Убитый лежал на животе. Лицо скривилось в болезненной гримасе. Ещё бы: два выстрела в спину. Бедняга перед смертью мучился.

Напарник присел рядом, надел синюю резиновую перчатку и потрогал дыры в спине мужчины.

– Да, Гарьер, это паршивые раны… Пули остались в теле. Никаких сомнений: стреляли из либергана.