– Ты похудела.

– У меня нет аппетита в последнее время, – холодно сказала она и включила кофеварку. – Тебе сварить?

– Да, спасибо.

Напряжение было натянуто между нами, как струна. Герда с излишним стуком водрузила чашки в кофеварку. Затем чересчур громко помешала сахар. И, в конце концов, практически расплескав кофе по столу, с грохотом поставила кружку передо мной. Я тихо выдохнул, отложил надкусанный бутерброд и сказал:

– Если хочешь о чём-то поговорить, валяй.

Герда будто не услышала. Даже не взглянув на меня, подошла к окну. Начинало светать. Как и большую часть времени, соседние небоскрёбы были закрыты дымкой. Почти круглогодично мы жили в долбанных тучах. И это я не только о пейзаже за окном.

– Мне не о чем с тобой говорить, – сказала жена таким голосом, будто её муж был самым главным врагом.

Я снял очки и потёр глаза.

– Нам обязательно ссориться с самого утра?

– А разве мы ссоримся?

– Ладно, понятно.

Аппетит пропал. Я поднялся, поставил тарелку у раковины и направился к коридору, напоследок бросив:

– Только не говори мне после этого, что я не пытаюсь наладить отношения.

Послышался звон разбитого стекла.

– Для этого надо как минимум прекратить мне изменять! – в сердцах воскликнула Герда и быстро вышла из кухни, задев меня худеньким плечом.

У окна медленно разливалась чёрная лужица свежезаваренного кофе. Ещё одна чашка пала жертвой нервозности Герды. Я отправился за женой в спальню. Она сидела у окна на полу, поджав колени, и слегка раскачивалась. Я присел рядом. По её острым скулам текли слёзы.

– Милая, мы обсуждали это уже тысячу раз, – начал я.

– Не надо мне врать, – подняла ладошку Герда и отвернулась.

–С чего ты это опять взяла, что я вру?

– А кто тебе тогда пишет в такую рань? И расскажи, пожалуйста, где именно ты искал свидетеля вчера?

Тяжёлый вздох сорвался с моих губ. Мастерски изображая невинность, будто в сотый раз собирался объяснять очевидные вещи нерадивому ребёнку, я повернулся к ней. В горле, тем не менее, немного пересохло. Даже самая привычная ложь всегда забирала ресурсы. Рука потянулась к коленке жены. Она, к счастью, не сопротивлялась.

– Послушай, милая. Ты ведь знаешь своего отца. Он не даёт мне спуску.

Жена шикнула, скинула мою ладонь и злобно посмотрела:

– Он не отправлял тебя искать свидетеля после работы. Зачем ты врёшь?

Я терпеливо сжал её ладонь своей рукой.

– Меня никто не отправлял. Но Аноре чётко дал понять, что если и это дело я не раскрою, то повышения мне не видать ближайшие несколько лет. А мы ведь этого не хотим, правда?

Герда не ответила, но выражение лица её немного смягчилось.

– Кто тебе пишет?

– Макс, – не раздумывая, выпалил я.

– В полседьмого утра? – Герда недоверчиво нахмурила брови.

– У него есть зацепка. Попросил приехать пораньше.

Жена всё ещё выглядела подозрительной. Но я глядел на неё смело и без смущения. Отчего она быстро растаяла.

– Ладно, – тихо сказала она.

И я её крепко обнял, изо всех сил стараясь не думать о горячей фотке Чилитты, которую рассматривал каких-то десять минут назад.

– Ты бы поспала ещё немного, – чмокнул я Герду в лоб. – Слишком рано для тебя, не находишь?

Она высвободилась из объятий.

– Не спится. Да и дел сегодня невпроворот. Если хочешь, могу поговорить с папой о тебе.

– Ни в коем случае. Ты ведь не обсуждаешь меня с ним?

– Нет, – сказала Герда и отвела взгляд.

Да уж, в нашей семье я более хороший лгун.

– Вы опять мне кости перемывали вчера? – я поднялся и сложил руки на груди

– Совсем немного поговорили! Ничего серьёзного, – мигом стала оправдываться Герда.

Я не стал напирать. Всё-таки, ещё минуту назад моя честность висела на волоске. До моего ухода мы больше не разговаривали. Конечно же, Герда вряд ли меня реабилитировала.