Обо всём этом я успел подумать, покуда друг добирался до меня. Эти умственные упражнения сделали моё настроение необычайно игривым, ехидным и саркастическим. По всем признакам я был морально готов к грядущей авантюре, более того намеревался лить масло в огонь. Кобелёк не заставил себя долго ждать, просигнализировав о себе звонком в дверь уже через двадцать минут. Коварная ухмылка начерталась на моём лице. Впуская гостя, я подумал: «Начинается». Вошедший не успел углубиться внутрь квартиры, неизвестная особь женского пола, находившаяся посреди соседней комнаты, заинтриговала его чрезвычайно.

– Знакомься, это Безымянная, неопределённое время она поживёт со мной. – Я лаконично обрушил на друга всё, что мне самому было достоверно известно. – Безымянная, разреши представить тебе Маленького Инфантильного Кобелька. Безобиден, бесхитростен, безволен, бесконечно бессистемен, но необычайно добродушен, исключительно весел, совершенно не завистлив, а тем более не злобен.

Что мне действительно импонировало в моём друге, так это его способность пропускать подобные характеристики мимо ушей целиком и полностью. Подтрунивание и колкости по отношению к другим – укоренившаяся, исторически обусловленная традиция, и, кому бы что со стороны не казалось, я высоко ценю людей, способных воспринимать их адекватно.

Помимо сделанного неглубокого реверанса, Безымянная никак не отреагировала на новое действующее лицо. Не знаю, которое из обстоятельств сильнее всего подействовало на друга, вот только его лицо приобрело конфузливое выражение, а ничего не понимающие глаза перебегали от меня к Безымянной и обратно.

– Завтра мы идём подавать необходимые документы и летим регистрировать наш брак в Канаде.

Нижняя челюсть друга опустилась насколько возможно низко, увлекая за собой вниз уголки губ. Сами губы при этом не разжимались ни на миллиметр. Щёки впали, лоб разгладился, глаза становились всё больше и больше, они пестрили перемешанным разноцветным бисером высшего недоумения, брови стремились занять перпендикулярное положение.

Достигнув ожидаемого эффекта, я решил перенести место действия в район кухни. Пока я возился с чаем, гости плюхнулись подле низкого стола на подушки, служившие у меня в качестве стульев, и уставились друг на друга.

– Слушай, ну ты прям так на меня смотришь, что я даже не знаю… – начал было друг, которому становилось несколько некомфортно под пристальным, ничего не выражающим взглядом Безымянной.

– Хорошо, – пожала плечами собеседница, отведя взор в другую сторону.

– Нет, я, конечно, не против, просто как-то всё неожиданно.

– Что именно?

– Ну… Всё. Давно вы знакомы?

– Нет, только сегодня встретились, – вмешался в разговор я, стоя к остальным спиной.

– И завтра подаёте документы на регистрацию брака?

– А что резину тянуть, ёлки-палки! Дело-то молодое, – задорно проговорил я на манер «Эх, дубинушка», при этом обернувшись да залихватски махнув рукой, мол, пропадать так пропадать.

Какое-то время друг силился что-то сказать, но слова, видимо, никак не лезли.

– Безымянная, чай будешь? – осведомился я, уже не удивляясь манере собеседницы смотреть всякому говорящему прямиком в глаза.

– Да.

– Сахар?

– Да, три ложки.

Распределив чашки, вывалив на стол всё, что подходит к чаю в качестве закуски – от орехов до сладкого, я уселся к остальным за стол.

– А как тебя зовут? – тут же нарушил тишину друг.

– Безымянная, – серьёзно ответила Безымянная, потом вдруг бегло посмотрела на меня и добавила, – не обязательно ненавидеть голубей, чтобы именоваться Шейлой, не так ли?

– Да-а-а, я пересмотрел свою классификацию и всерьёз подумал, что для этого достаточно почти неподвижного стояния на одном месте в течение получаса. – Безымянная при этих словах скорчила недовольную гримасу. Это был исторический момент, впервые со времени знакомства она продемонстрировала способность отображать на своём лице эмоции.