– Великие планы на сегодняшнюю ночь? – у меня перед носом возник экран с надписью «game over».

– Что-то вроде того.

– Когда заявятся остальные, и куда ты собираешься отправиться в таком виде?

– Каком виде?

– Сногсшибательном виде, – я, возобновив игру, размозжил голову одному из оппонентов из снайперской винтовки.

– Остальных не будет, я рассчитывала только на тебя.

– Дай подумаю минутку. – Я скрестил пальцы рук в молитвенной позе и опустил на них голову. Стало очевидно, что у Безымянной имелся определённый план, другого от неё ожидать не приходилось. Удивительно, но я даже представлял, что именно она задумала. От размышлений захватывало дух, участился пульс, организм, казалось, без видимых причин впал в состояние «бей или беги».

– Да, я составлю тебе компанию, – твёрдо, но с плохо скрываемым волнением произнёс я, поднимая глаза на Безымянную.

Не имея ни малейшего представления, зачем она хочет втянуть меня в свои дела, я сперва подумал одеться максимально броско. Позже планировалось сжечь эту одежду. И какой только бред не придёт в голову, коли она разгорячена, а не холодна.

Несколько минут ушло на анализ идеи одеть что-нибудь с капюшоном. Она была отвергнута. Во-первых, я терпеть не мог всех этих бесящихся с жиру пижонов, героически ломающих витрины магазинов или вытворяющих другие, не менее глупые вещи. Во-вторых, я очень чётко понимал – спасти меня мог только зачинщик, то есть Безымянная, в сравнении с арсеналом фокусов которой мои потуги замаскироваться ничтожны.

У меня ненадолго возникло желание обратиться к своей спутнице и попросить её наколдовать что-нибудь на этот вечер, дабы соответствовать её великолепию. Такое я счёл лишним, хотя Безымянная и исполняла то, о чём я её просил. А потом я подумал: «Собираюсь как на казнь!» – быстро схватил первые попавшиеся штаны и футболку, надел самые удобные для сверкания пятками кроссовки.

Закрывая входную дверь квартиры на ключ, я посмотрел на Безымянную. Признаки суровой сосредоточенности вновь обозначились на её лице.

– Для существа, собирающегося разнести в пух и прах половину города, у тебя слишком серьёзная мина, – мысли вращались в голове неистовым круговоротом, вытесняя друг друга наперебой. Я начинал чувствовать себя, как намазавшаяся особой мазью Маргарита.

– И Безымянная, – мы остановились у выхода из подъезда, я посмотрел ей в глаза, сделал глубокий вдох.

– Да?

– Постараемся никого не убивать, – глубокий выдох.

– Да.

Наше пришествие в город подарило мне яркий калейдоскоп невероятных ощущений. Быть соучастником всего того, о чём в современном обществе тайком мечтает чуть ли не каждый первый, но в силу страха быть сожжённым на костре помалкивает об этом, мне, надо сказать, понравилось, хотя были приступы такого ужаса, который, надеюсь, не доведётся испытать больше никому.

Около подъезда нас уже ждала машина. Очень дорогая машина. Очень дорогая спортивная машина, вокруг которой собралось несколько зевак. Не мешкая ни секунды, я плюхнулся на единственное пассажирское сидение, а Безымянная уселась за руль.

– Подожди одну минуту, – попросил я, опять делая несколько глубоких вдохов, пытаясь избавиться от будоражащей слабости в ногах. Сложнее, чем я думал.

– К чёрту патетические речи. Можешь сделать так, чтобы музыка играла не из колонок, а просто вокруг нас из воздуха? Всегда о таком мечтал.

– Да.

– Её будут слышать окружающие?

– Если захочешь.

– Нет, не хочу, – вспотевшими ладошками я вцепился в первый попавшийся под руку предмет, – включай.

Музыка зазвучала так громко, что я вздрогнул, невольно начав вертеть головой по сторонам. Я никогда не слышал такого чистого, всепоглощающего и всепроникающего звука. Ровного, гармоничного, на него ничто не могло повлиять. Мы смеёмся над дикарями, не знающими назначения простых бытовых предметов, но в тот момент я чувствовал себя именно таким дикарём. На восприятие музыки не влияло ничто. Я с минуту затыкал себе пальцами то одно, то другое ухо. Внезапно лишившись возможности ориентироваться во внешнем мире по звуку, я впервые познакомился с чувством дезориентации.