Сближение двух микромиров – это важная часть знакомства. Это такое же сложное дело, как состыковка двух ракет в космосе. ПО тем причинам, что, кроме взаимного духовно-душевного расположения, требуется определить много иных точек соприкосновения по интересам.

Я раньше с такой же неудержимой силой притягивался к отрицательным личностям. И впоследствии оправдывался перед собой, перед своей возмущённой совестью тем, что это мне было крайне необходимо для познания их характеров, мировоззрения, принципов и идеалов. И верил в то, что дружба в ними на моём характере негативно не сказывалась. Однако невозможно было вращаться на одной орбите и сохранять собственные взгляды и понятия в их первозданном виде. В таком, в каком пребывает первовыпавший снег. Во всех случаях первозданность своей внутренней чистоты я сохранить не смог. И на ней разные проходимцы оставляли грязные отпечатки. Поэтому я многократно испытал ошибочность моего убеждения. Вернее, это было не убеждение, а самоуверенность и переоценка жизненных сил, которая и приводила к печальным результатам. Хотя напрасно я считаю их отрицательными. Всё в этой жизни взаимосвязано, и поэтому из таких встреч я вынес стремление беречь свой внутренний мир и без разведки боем никого в него не пускать.

Исключений я не делал ни для кого. Следовательно, Леониду суждено было отразить разведывательную вылазку, а затем испытания мощности его психофизической машины на разных оборотах. Для него испытания осложнялись тем, что о готовящемся экзамене он не знал. Зато для меня в этом случае задача проникновения в его мир упрощалась, свою разведку я вёл по всем правилам стратегии и тактики.

Первая пикировка и обстрел разных тел его организма (наверное, уместно будет напомнить о том, что согласно концепции многих учений, начиная с буддийской и кончая оккультными школами, человек состоит из семи тел: физического, эфирного, астрального, ментального, казуального, будхиального и атманического). Вот по этим разным уровням и площадям я и проводил обстрел. Результат был блестящий. Хотя не всё я мог определить ясно с логических позиций, но интуитивно ощущал высокий интеллект, могучий дух и развитую душу. После виража вокруг его «небоскрёба» (а я чувствовал его тела высоким зданием), я пошёл на второй заход и готовился к бомбометанию. Увы, вмешалась суровая действительность: снова выполнение стереотипного ритуала – приём по личным делам. После открыли ворота и мы вошли в святую обитель.

Я сделал несколько поклонов, отдавая дань уважения обитателям этого монастыря в прошлом. И современным отшельникам я тоже совершил поклон. Мне предстояло разделить с ними многолетнее существование в мрачных стенах. И нужно начисто отмести у себя высокомерие, гордость, эгоизм и самолюбие – эти качества усложняли мне жизнь. Помимо этих, я и другими был загружен, как Боинг – 747. Но Библия указала мне на такие недостатки. Вот поэтому я с первых шагов должен вести себя, следуя библейским истинам. Конечно же, избавиться от своих недостатков сложно. Это не квартиру веником подмести, но если не стараться избавиться от грязи, то не надо и мечтать о светлой жизни. А я ещё не потерял надежду. Я ещё верю в своё избавление от дьявольских козней, интрижек и искушений. Его цель: украсть, убить и погубить. Моя же задача – вырваться из паутины. Приложить максимум усилий, чтобы…

Додумать мне не пришлось: нас завели в камеру. В так называемый карантин, где нам предстояло провести ночь. На голых, железных шконах (что за напасть такая – всегда и везде голые). В связи с этим у меня моментально возникла мысль: почему для полного кайфа не приспособят искусственных баб? Вот было бы отлично! С таким приёмом на этой зоне от желающих не было бы отбоя. И ночь не длилась бы так мучительно долго. Ведь для многих прибывших переполненная холодная камера была ступенькой в мир иной. Среди нас, кроме обычных калек, находились инфарктники, а также слепой и диабетик. О туберкулёзных можно было бы и не писать, так как это состояние многих осуждённых, накопленное за годы каторги богатство. «Мои года – моё богатство» плюс болезни. В такой команде я был самым здоровым. За 15 лет тяжелейших условий, гнёта и беспредела сумел сохраниться, как нестандартный младенец в кунсткамере. И по сравнению с окружающими выглядел добрым молодцем.