– Тебе бы только эссе писать о сельской жизни и печатать их в журнале "Сельская молодежь", – вставил реплику Владимир.

– Ты опять?

– Все, не буду, не буду, молчу, – Владимир показушно прикрыл рот ладонью.

Сергей продолжал:

– И вдруг на этом сером провинциальном фоне засверкало яркими сочными красками НЕЧТО. Этим НЕЧТО оказался…, – Сергей сделал паузу и посмотрел на слушающих, – отгадайте.

Илья недоуменно пожал плечами. Владимир на миг задумался и с легкой иронией произнес:

– Только, чур, не обижаться.

– Не буду.

– Американский "Плейбой", привезенный, приехавшим в домой на побывку, советским резидентом в Америке.

Илья не удержался и засмеялся. Сергей посмотрел на Владимира и сказал:

– Я всегда восхищался твоей интуицией – почти в десятку. Этим нечто оказался французский журнал мод, изданный, естественно, по последнему слову тогдашней полиграфической техники. Это французское чудо промелькнуло в руках у Светки Чумаченко, единственного отпрыска местного председателя колхоза. Этот отпрыск четко олицетворял собой народную мудрость: "Где-то прибудет, но где-то и убудет". Эдакий житейский вариант закона сохранения энергии. Круглые, наливные, упругие щечки, полные, влажные губки, грудь, с трудом сдерживаемая целомудренным школьным платьем и великолепная, откормленная попка наглядно демонстрировали – где у Светки прибыло. А послушав, что вещали у доски эти аппетитные губки сразу становилось понятно – где у Светки убыло. И вот у этой местной юной Афродиты, губки которой, уже тогда, в Светкины четырнадцать лет, вызывавшие у мужской половины острое желание попробовать их на вкус, а сдобную попку – ну если не попробовать, то хотя бы ущипнуть, я увидел это заморское цветное чудо. Сделка была заключена немедленно. Светка великодушно разрешала мне взять на два дня журнал, а я за это обещал ей давать списывать домашние задания по всем предметам и решать все контрольные работы до конца года.

– Надо сказать, кабальное соглашение – подержал дома два дня журнал, а потом черт знает сколько паши на какую-то дуру, – Илья возмущенно налил себе еще пятьдесят грамм и выпил.

– Ничего ты не понимаешь. Я был счастлив, как никогда. Дома, разглядев журнал поближе, я понял, что Светка продешевила. За него она могла с меня скачать и намного больше. Боже, чего там только не было. Привыкшие к созерцанию женских ног, обутых в предметы, выпускавшиеся на какой-нибудь фабрике "Заря коммунизма" или "Заветы Ильича", мои глаза восхищенно замирали перед моделями туфелек от какого-нибудь Армани. А вечерние платья с их глубокими декольте показали будущему мужчине, что в мире есть более прекрасные виды, чем зрелище разнокалиберных гор, холмов и просто возвышенностей, спрятавшихся под платьями, сшитыми в райцентровском ателье мод "Красуня". Добили меня окончательно фотографии с нижним бельем.

– Ну это естественно, – по такой животрепещущей теме Володька не мог не вставить реплики.

– Сударь, если Вас больше восхищают фотографии ваших ненаглядных боевых блоков, то мне Вас искренне жаль, – сказал, как пригвоздил, Серега. И не давая опомниться, продолжил, – коллаж же на последней странице журнала меня просто убил.

– Не понял, – Владимир сделал попытку отыграться в словесной дуэли, – как можно убить человека, до этого уже добитого целой партией женских трусиков и бюстгальтеров.

Серега полоснул Володьку взглядом и медленно отчеканил :

– Пардон за неточность – действительно не убил, а… – последовала пауза, – а возродил к совершенно другой жизни.

– Ладно, хватит упражняться в остроумии, – Илья, как всегда, попытался сгладить острый диалог. – Так что же ты увидел на последней странице журнала?