Это была любимая игра мэтра, несущая в себе очередной элемент обучения. Для убийцы навык именно убивать не самый важный, потому что, не сумев подобраться к жертве, ничего не сделаешь. Конечно, существовал простой и действенный способ – тень. И всё же умение ускользать в темноту не означало, что иному учиться не надо; заказы поступали не только на устранение, но и на воровство, добычу необходимой информации, а то и банальную слежку. Поэтому время от времени мы выходили в город и надевали «маски», придумывали роли и облачались в другую одежду. Я была удивлена, когда попала в комнату Лара – именно у него хранился весь многочисленный гардероб Таши. Как, впрочем, множество остальных нарядов, да и не только они. Парики, грим, всевозможные краски для волос… даже ньэннское изобретение, чтобы менять цвет глаз, называвшееся линзами – небольшие цветные кругляшочки из незнакомого материала, прозрачные в центре. Когда впервые услышала название, ещё не увидев, долго пыталась понять, как же линзу из очков можно вставить в глаз? Но похожими были только названия. Жаль, что ни мне, ни мэтру такое не подходило – у обоих были слишком тёмные глаза, чтобы перекрыть их другим цветом.

Прыжком взлетев обратно на парапет без помощи мэтра, я почувствовала лёгкое головокружение. Вида старалась не подавать – Таши в последние дни сделался до невозможности обеспокоенным и лишний раз одну меня не оставлял, а скажи ему кто о моём самочувствии…

Через четыре дня я должна была стать полноправной тенью Шёпота. Ритуал становления заключал в себе множество нюансов, часть которых Весташи откровенно высмеивал и не требовал выполнять. Вроде того же омовения водой с тринадцатью каплями лавандового масла каждую ночь в Час Крыс. А вот от чаши цикуты никуда не деться.

Яд накапливался постепенно. Именно поэтому пить его необходимо было за семь дней до посвящения, чтобы с последней чашей не умереть, а лишь побывать на грани смерти. Тело привыкало к отраве, начинало легче переносить её, но это сопровождалось слабостью и постоянным головокружением.

Мысленно передёрнула плечами, прячась за беззаботной улыбкой. Пока задумываться не хотелось, да и необходимости в этом нет – уж где-где, а здесь я целиком и полностью могла положиться на Таши и просто плыть по течению. Хотя бы одной головной болью меньше, потому что в остальном, где замешан Кирино, такая роскошь становилась непозволительной. Хмырь действовал по простой схеме: бросить в воду и смотреть с причала, выплывет или нет. Бесспорно, такой способ имел должный эффект, волей-неволей научишься, когда выбора не оставляют. Но хотелось каких-то инструкций или пусть даже подобия участия.

– Мы не опоздаем?

– Подождут? – заговорщически подмигнул мэтр.

Тяжело вздохнув, я с трудом справилась с желанием высказать всё, что думала о намерениях Весташи побесить кое-кого­. С одной стороны, ужасного в этом ничего не видела и сама с радостью бы присоединилась к процессу, а с другой – если раздраконить Кирино с утра пораньше, то к вечеру, когда я должна встретиться с ним уже на литературном вечере сеньоры Цио, он мог сделаться совсем невыносимым. Внешне, конечно же, советник короля в такие моменты был само очарование. Несмотря на то, какие мрачные слухи ходили по двору, на светских вечерах, вне общества Его Величества, Кирино разительно преображался из хмыря во вполне себе приятного мужчину, однако… однако терпеть ехидные замечания – невыносимо. Все они были по делу, и при должном самообладании я бы и вовсе не стала обращать внимания на ментальное вмешательство Кирино. Но вредный гад бил по самому больному, прекрасно зная уязвимые точки. Впрочем, тоже своего рода тренировка. Очередная.