Ненадолго его хватило.

Через пять минут пятно обнаружили сладко храпящим на половичке возле камина.

И сразу в Доме воцарилась тишина.

– И что дальше? – шепотом спросил Соловей у Отрывкина.

– А всё. Проспится, помнить ничего не будет. Эликсир жизни его обновит, и оно опять сольется со своим миром. И будет делать всё во благо его.

– А нам-то с ним что делать? – спросил Лёва. – Если надо, я всегда.

– Просто смотрите, – предложил Отрывкин.

Все смотрели на пятно, а оно стало уменьшаться в размерах и таять на глазах. Заодно из темно-бурого стало радужным.

– Это эликсир жизни действует, – прошептал Олег.

Наконец пятно совсем исчезло: по комнате пронесся легкий ветерок, и послышался шепот:

– Спасибо, друзья.

Впрочем, не послышалось: слышали-то все.

– И это называется, оно ничего не будет помнить, – с сарказмом сказала Сова.

– Ну, только хорошее, – улыбнулся Отрывкин и добавил: – У меня там бутылочка коньяка застоялась. Вы со мной?

Конечно, они были с ним.

Ачерез неделю случилось несчастье: Лёва захандрил. Лежал на первом этаже на любимом половичке перед камином, хотя очень любил свою спальню; от еды отказывался, на улицу тоже не ходил.

Отрывкин очень испугался: все-таки Лёва – его первый настоящий друг. Ну и что, что раньше он был тапочками.

Собрали консилиум.

– Что могло случиться? – допытывался Отрывкин у всех. – Кто что видел, рассказывайте.

И выяснилась прелюбопытная история. Уже несколько недель Лёва в одно и то же время уходил из Дома в одном и том же направлении (Соловей видел) и приходил в одно и то же время.

– Опять утечка магии, и Лёва – ее жертва, – со слезой в голосе сказал Отрывкин.

– Да у тебя одно на уме, – зашкворчал Соловей. – Температуры нет, никакой болезной симптоматики нет. Тоскует наш Лёвушка. Методом дедукции вычисляем: весна, молодость, гормоны, а на соседней даче – тридцать ка-мэ от нас – чудного окраса кошечка появилась. Ярко-рыжая, настоящая рысь.

– Она не кошечка, – слабо огрызнулся Лёва. – Она богиня, – на полном серьезе сказал он.

– Приехали, – выдохнул Олег. – Ребят, что делать-то?

– Жениться, – безапелляционно ответила Сова. – Зашлем сватов. Пусть только попробует отказаться, собачья женщина.

– Она не собака, – слабо пробормотал Лёва.

– Очень надеюсь, – съязвила Сова.

Стали собираться в путь делать предложение не-собаке. Нарядились, причесались, клювы почистили и пошли.

Бо́льшую часть дороги телепортировались. Только бедный Лёва по-честному столько времени пешком бежал.

– У тебя хоть контакт налажен? – спросил Олег.

– Издалека перемигивались, – ответил грустный влюбленный.

– Несчитово, – отрезал Соловей, – мало ли что у них на уме.

Пришли наконец к очень изящному и выглядевшему уютным домику и решили сразу с хозяевами поговорить.

– Добрый день. Вы хозяева Василисы? У нас жених томится.

– Мы, – ответила молодая пара. – Мы очень любим нашу Васеньку, за первого встречного не отдадим. А вот за кругленькую сумму, – тихий шепот в ухо, – с нашим удовольствием.

Посмотрел Олег на молодых. Как крысята, ей-богу, всё продешевить боятся.

Подошел к Васе. Хороша коша, гордая, красивая, необыкновенного рыжего окраса густая шерсть, выразительные зеленые глазищи – мечта, а не кошка. И спросил ее:

– Замуж за Лёву пойдешь?

– Мр-р-р, да-а-у, – почти четко ответила коша, которая была мейн-куном.

– Вот и славно, – сказал Олег, – пошли.

– А они как же?.. – растерянный взгляд коши.

– А что они? У них всё хорошо: любят друг друга и деньги. Денег мы им дадим.

Олег подошел к молодой паре, приобнял их за плечи и сказал:

– Ребята, вы любите друг друга. Вы нашли друг друга, и это прекрасно. И мой друг тоже нашел любовь всей своей жизни – это ваша Василиса. Как у ее приемных родителей я прошу разрешения для закрепления брачного союза. И не только брачного, а по любви.