– А деревня не брошенная? – спросила Кэт.

– Ну, я считала ее живой, – ответила я, недоумевая от открывшейся картины, – по крайней мере, до недавнего времени в ней жили люди.

Мы все вместе прошли дальше. Чем дальше мы шли, тем больше внутри поднималась тревога. Пустые, будто недавно брошенные дома. Открытые двери, валяющиеся вещи, мертвые собаки на цепи уже собрали вокруг себя мух. И никого!

– Что происходит? – спросила Оксана, глядя на труп сдохшей собаки. – Ведь люди не могли бросить деревню, оставив всех собак на цепи умирать.

Для нас всех это было подозрительно. Мы крутили головами, не понимая, что здесь произошло.

– Ребят, давайте разделимся и осмотрим всю деревню. Думаю, надо с Викой кому-то остаться, – сказала я.

Мы зашли в ближайший двор, предварительно убедившись в отсутствии трупов животных, и оставили Вику с Эллой и Оксаной ждать нас на лавочке. А сами разошлись по деревне в поиске информации.

Когда мы с Кэт обходили пустые усадьбы, к нам подошли Сашок с Глебом.

– Лиза, там, за теми дальними домами, лежат в куче тела людей, – шокировал нас Глеб.

– Что?! В смысле? – не поняли мы с Кэт.

– Человек пять расстрелянных, – добил меня Сашка.

– В каком смысле расстрелянных? – чуть не закричала я. – Ты что несешь?

– Лиз, это так, – подтвердил Глеб, – не знаю, кто это сделал и зачем, но их расстреляли и бросили в одну кучу.

Сказать, что я была в шоке, – значит не сказать ничего. Я даже не знаю, как точнее описать то состояние, которое я испытала, услышав эту новость.

– Идем, показывайте, – распорядилась я и пошла вслед за парнями. За мной пошла Кэт.

Когда же мы пришли, меня затошнило, но я успела все же отбежать в сторону, и тогда меня вырвало. Не сказать, чтобы я испугалась, увидев труппы людей, ведь наши поисковые походы подразумевали и такое. И мы уже видели не раз полуразложившиеся или обглоданные человеческие останки. Но тут было совсем другое. Факт расстрела людей не укладывался в моем сознании. Характерные красные пятна в области грудной клетки мужчин и женщин свидетельствовали о том, что их именно расстреляли. Я стояла и тупо смотрела на труппы, усваивая новую для себя информацию. Не сразу, но постепенно до моего мозга начало доходить, что для нас самих эта ситуация может быть небезопасной. Будто очнувшись, я всем телом и сознанием ощутила нависшую над нами угрозу.

– Глеб, позови сюда всех остальных, – попросила я друга.

– Думаешь, им надо это увидеть? – не понял Глеб.

– Да, я считаю, что все должны это увидеть, что-то происходит, и это может угрожать и нам, – ответила я, – эта наглядная информация необходима, чтоб в дальнейшем нам всем правильно и четко согласовывать свои действия.

Минут через десять все были собраны рядом с нами, вот только реакция от открывшегося всем зрелища была у всех разная. Вика, сидя на спине Глеба, начала истошно визжать. Элла чуть не упала в обморок, ее поддержала Кэт. Оксану и Олю вырвало. Ира единственная из девчонок, которая смогла лучше всех сохранить самообладание, просто закрыв глаза и постояв так какое-то время. Борис при виде расстрелянных сжал кулаки. Тимур выдал звуки: «А-а-а» и замолчал, видимо, не найдя, что добавить.

– Я правильно понял, – начал Колян, – их расстреляли?

– Да, – коротко подтвердила я верный вопрос Николая.

– А кто? – продолжил Коля.

– Не знаю, – я задумалась, – может, бандиты, террористы.

– Террористы здесь, среди леса? – началась истерика у Оксанки. – Как такое может быть?

– Ясно то, что что-то изменилось, – продолжаю я помогать друзьям начать осознавать наше положение, – с этого дня включаем красный уровень опасности. Пока не разберемся в том, что происходит, будем считать, что мы под угрозой.