– Ты меня слышишь? – обратился к незнакомцу Глеб, обнаружив, что его взгляд стал осмысленным.

Тот, не преставая дрожать, часто закивал головой: да.

– Ты был один?

Возможно, поблизости есть еще человек, а то и несколько.

– Н-не з-з-знаю.

Все трое переглянулись: как так?

– Откуда ты? – настойчиво продолжал расспросы Чужинов.

– Из Х-х-х-м-м-м…

– Из Хмырей? – закончил за пострадавшего Рустам.

– Д-д-да.

– А сюда как попал? И почему босой?

– И-их б-больше н-нет.

Напоенный теплой водой, незнакомец пусть и болезненно морщился, но говорил уже связно:

– С утра все началось, перед самым рассветом. Я как раз с караула сменился, спать решил завалиться, раздеваться уже начал. Тут слышу, за окном что-то происходит, выскочил на крыльцо в чем был, а там!.. Твари, много тварей! Я попятился, с крыльца свалился, а они мимо меня в открытую дверь… Как они меня не заметили, мимо проскочили?!

– Рассказывай, что дальше было, – не слишком ласково предложил ему Рустам.

– Да что могло быть дальше? Стрельба, люди кричат, твари мечутся. Меня Бог миловал: ни одна не заметила, пока я до частокола добирался. На вышку поднялся и на другую сторону спрыгнул. Только тем и спасся.

– Сколько их было?

– Много, очень много. И облудки, и обычные, все вперемешку. В общем, нет больше Хмырников.

Они переглянулись между собой: этому человеку доверия нет. Даже если Хмырники действительно подверглись нападению, так легко их, впрочем, как и любое другое поселение, не разорить. Там все сделано для того, чтобы пережить внезапный налет, – жизнь научила. Часть людей, большая или меньшая, погибла, но чтобы Хмырники перестали существовать совсем!.. К тому же, с его слов, обычные твари в разгар холодов… Уже из-за одного этого поверить незнакомцу невозможно.

– Ты это, мужик, попробуй уснуть, – сказал Семен, когда стало понятно, что больше ничего выудить им не удастся.

– Ну и кто что об этом думает? – спросил Чужинов, глядя в узкое темное окно.

– Надо обязательно туда наведаться, – первым откликнулся Поликарпов. – Не факт, что все так плохо. Да и кто даст гарантии, что у него, – и Семен указал подбородком на нары, – с головой все в порядке? Вариантов хренова туча. Начиная с того, что у него внезапно крыша поехала, заканчивая тем, что из Хмырей его попросту вышвырнули. Застукали за делом каким непотребным и дали пинка под зад. Времена нынче такие – судей с прокурорами нет.

– Ну, зная характер Чужака, в том, что стороной Хмыри мы обходить не станем, я даже не сомневаюсь. Кстати, как его зовут, не расслышали?

– Павлом как будто бы. Фамилию только не разобрал. Глеб, что молчишь?

– Не обойдем. Там поблизости, на другой стороне реки, возвышенность есть. Ее все Лысой горой называют: на макушке ничего не растет – сплошь камни. На самом деле горой ее трудно назвать, так, холм обычный, но Хмырники проглядываются с ее вершины полностью. Вот там уже и решим, что дальше делать. Тут ведь еще одна проблема образовалась: не бросишь его здесь одного. И вообще, опасаюсь я, что он без рук, без ног останется, а уж без ушей точно. Ничего хорошего, в общем, его не ждет.

– У меня жир барсучий есть, – признался Семен. – При обморожении – то, что нужно. Для себя берег, но раз такое дело…

– Себе лучше оставь, – буркнул Рустам. – На этого козла еще переводить.

– Ты чего это? – удивился Поликарпов. – Человеку плохо.

– Был бы он человеком, в Хмырях бы остался. – Джиоев говорил громко, нисколько не опасаясь, что спящий проснется и услышит. – По крайней мере, как мужчина смерть бы принял. Там же дети были, женщины. А этот… – Он ненадолго умолк, подбирая сравнение. Не найдя, зло сплюнул и продолжил: – Двадцать километров в одних носках драпал, лишь бы шкуру свою спасти. А теперь, если без рук останется, ему задницу всю жизнь кому-то придется подтирать. Да на таких козлов даже пули жалко! Жир ему еще!