– Ничего, – утешил всех Семен. – Слышал я, зэки ложками однажды такой подкопище выковыряли, а нам и копать-то всего-ничего.

– Ну тогда не будет время тянуть: необходимо до темноты закончить, иначе придется ждать утра.

– А кто первым полезет? – Ракитин смотрел на Чужинова с такой готовностью, что Глеб усмехнулся.

«Реабилитироваться желает», – понял он.

– Я и полезу, – объявил Чужинов, скидывая с себя лишнюю одежду, оставив из оружия лишь пистолет. Подумав мгновение, решил захватить с собой нож, который мог пригодиться как инструмент.

Он уже сделал шаг, когда последовал такой удар в крышку люка, что, казалось, содрогнулась вся баня. Мгновение, и в потолок смотрели все четыре ствола.

– Не стрелять! – предостерег Чужинов, заметив, как напрягся палец Ракитина на спусковом крючке.

Крышка сделана из толстенных плах. Выдержит она, не выдержит – вопрос открытый, но, если в нее пальнуть, прочности ей это совсем не прибавит. Да и вряд ли пуля причинит твари вред.

– Серьезно влипли. – Ваксин, косясь взглядом в окно, держал под прицелом люк. – Вон их сразу две промелькнуло, если не три. И та, что на крыше. Выходит, облудков как минимум три.

– Больше их, – покачал головой Семен. – С моей стороны тоже парочка была, и они точно не на твою сторону перебежали. Да и на крыше, возможно, не одна. Засада.

«Точно, засада, – подумал Глеб. – И с одной-то тварью справиться нелегко, а уж с целой сворой… Одна радость, что не на открытом месте они нас застали».

В прокопе было темно, и лишь бесчисленные кристаллы льда в мерзлой земле сверкали под неверным светом лучины. Та горела неохотно, грозясь погаснуть в любой момент. Наконец впереди показался завал с торчащим из него обугленным куском дерева. Все, теперь следовало рыть влево, чтобы соединить этот ход с тем, что вел в солеварню.

«Ложкой, ха! – вспомнив рассказ Поликарпова, скривился Глеб, перехватывая поудобней совок для золы. – Наверняка у них была уйма времени, да и кормили их за казенный счет. А тут сплошная глина, спрессованная, как камень, еще и на совесть промерзшая. Одна радость, что действительно не камень».

Чужинов снова вздохнул и принялся за дело.

– Глеб, в тебе, оказывается, талант шахтера пропадает! – пошутил Поликарпов, осмотрев прорытый Чужиновым ход.

Тот успел прокопать метра полтора, и по его расчетам оставалось ровно столько же.

– Сам от себя не ожидал, – пробормотал тот. – Что наверху?

– Все по-прежнему. Твари крутятся вокруг, но под выстрел не лезут, хитрые. Сверху попыток больше не было, пробовали выбить дверь. Очень надеюсь, что какая-нибудь из них башку себе об нее разнесла. Эх, Глеб, – поморщился он, – насколько раньше с ними проще-то было. Еще прошлой зимой забрались бы на крышу и ополовинили бы их, если не всех сразу. И куда только мир катится?

– Куда ему дальше-то уже катиться? – хмыкнул Чужинов. – Копай давай, я подстрахую на всякий случай. Как почувствуешь, что совок в пустоту провалился, скажешь.

– Ты Ивана сюда пришли, сам иди чайку попей, он тебя там дожидается. Без тебя справимся. Твое дело командовать. Я бы на твоем месте вообще сюда не полез. – Было видно, что Поликарпов улыбается.

– Чай – это хорошо. Тогда жди подмогу, сам не ковыряй.

В чем-то Семен прав. Но вначале хотелось все осмотреть самому. Затем попробовал копнуть, ну а дальше как-то само пошло.

Чужинов уже успел отдалиться от Поликарпова, когда впереди послышались выстрелы. Сначала несколько одиночных, а затем целая очередь, пусть и короткая, из автомата Ваксина. И еще вскрик Ракитина, то ли азартный, то ли испуганный, Глеб разобрать не смог. Он рванул вперед на четвереньках – свод был низкий, не разогнешься. Сзади слышалось шумное дыхание Семена, бросившегося вслед за ним.