Велга прищурился, вспоминая, когда увидел её впервые с борта живого вездехода по имени Маша. Да, это было сильное зрелище – идеально ровные и гладкие, сверкающие под лучами солнца и отражающие небо грани, взметнувшиеся из озёрных вод высоко в зенит. Величественно и непобедимо, назло самому времени и судьбе. Потом оказалось, что фантастическое сооружение ещё больше, и тот, кто им владеет, по сути, контролирует всю Галактику.

Кому под силу такая ответственность?

Они не раз обсуждали этот вопрос.

Те же немцы, с младых ногтей приученные к порядку и дисциплине, но, тем не менее, не чуждые имперских амбиций, считали, что Пирамида, конечно, должна принадлежать всем расам разумных, но главенствующая роль обязана оставаться за землянами.

– И не просто за землянами, – рассуждал Дитц, когда об этом зашла как-то речь. – А за нами.

– За нами – это кем? – немедленно поинтересовался аналитик Влад Борисов из Стражи Реальности.

– За немцами и русскими.

– То есть за современной Россией и Германией?

– Да, – кивнул Дитц. – Современной Россией и Германией, которые находятся на корневой Земле. То есть той, откуда мы все родом.

– Не все, – заметила Марта Явная из Патруля Реальности с Альтеры.

– Чёрт, – сказал Хельмут. – Извини, Марта, совсем забыл.

– Бывает, – проронила Марта.

– Напомните, сколько у нас стран только на корневой Земле? – спросил Велга.

– Около двухсот, – ответил Борисов.

– И не меньше на той же Альтере, – продолжил Александр. – Плюс как минимум еще две альтернативные Земли, нам известные. Добавим сюда сорок пять «живых» уровней Пирамиды – это миры, населённые развитыми разумными существами.

– По сравнению с которыми, кстати, наша земная цивилизация может выглядеть довольно убого, – вздохнул Борисов.

– Согласен, – кивнул Велга. – Но я не закончил. Мы не знаем, каким образом устроена жизнь на большинстве из этих миров. Есть ли там отдельные страны, как на Земле, или они, подобно ирюммам и лируллийцам, составляют единое общество.

– А у сварогов – две империи, – вставил Валерка Стихарь, которому тоже хотелось поучаствовать в разговоре. – Готовые порвать друг друга, как тузик грелку. Только дай.

– Во-во, – подал голос Руди Майер. – Да мы и сами любого порвём. Только дай. Жадность человеческая безгранична.

– Философ! – с комичным уважением заметил Сергей Вешняк.

– Отставить перебивать командира, – сказал Велга добродушно. – Совсем распустились.

– Всех на Восточный фронт! – железным голосом лязгнул Дитц. – Под пули!

Влад Борисов невольно вздрогнул. Разведчики ухмыльнулись.

– Поэтому я и предлагаю вариант главенства России и Германии, – вернул обер-лейтенант нормальный голос. – Иначе порядка не будет.

– Неплохая мысль, к слову, – согласился Мартин Станкевич, начальник Стражи Реальности. – Если судить с точки зрения геополитики, союз Германии и России в современных условиях способен изменить мир.

– И мы – реальное подтверждение этому, – заключил Курт Шнайдер. – Стоило объединиться, таких дел наворочали, – страшно вспомнить.

– А мир нужно менять? – спросил Велга.

– Насильно – нет. Но надо. Иначе ничего не выйдет.

– Какое насилие! – воскликнул Стихарь. – Я вас умоляю! Всё исключительно добровольно. Как на Багатяновке в Ростове. Граждане, взятые на гоп-стоп, отдают лопатники исключительно добровольно.

Все засмеялись. Пример был не слишком точен, но нагляден.

– Ну да, ну да, – покивал Влад Борисов. – Добрым словом и пистолетом вы можете добиться гораздо большего, чем одним только добрым словом.

– Ух ты! – восхитился Валерка. – Кто это сказал?

– Аль Капоне.

– Не слыхал. Авторитет, видать.

– Дальше некуда. Американский гангстер. Убил кучу народа, отсидел семь лет за неуплату налогов, почти всю жизнь болел сифилисом, умер, не дожив до пятидесяти.