будущие космические волки изо всех сил пытались «надышаться перед смертью». Будущие лоцманы, стратиги и прочие узкие специалисты переживали каждый на свой лад. Кто-то пялился в «записушку». Иные, возведя очи горе, пытались вспомнить то, чего сроду и не знали. Несколько человек, стоя у высокого стрельчатого окна, волновались не менее других, хотя и были внешне невозмутимы, как Старейшины на Высшем Совете.

Дверь зала открылась, и в коридор, вытирая со лба испарину, быстро вышел рослый парень. Притворив за собой дверь, он оглянулся.

– Нарад! – окликнул его от дальнего окна крепкий юноша с лицом характерного восточного типа. – Иди сюда!

– Нарад, как? – схватил его за рукав Бореан, худощавый смуглый студент.

Неуспевающих в Даршане не могло быть по определению, но этот постоянно балансировал на грани отчисления. Талантлив был, собака, потому и прощалось ему многое. Но и ленив был – это что-то!

– Вроде, нормально, – пожал плечами Нарад и направился к тому, который его окликнул.

– Привет, Акара! – он пожал протянутую руку и устроился рядом, прислонившись к массивному подоконнику.

– Как? – задал дежурный вопрос его вечный друг и соперник.

– Да, нормально, – снова пожал плечами тот.

– Что попалось?

– Основы «Правды Глубокого Космоса».

– И как?

– Да, нормально, – досадливо поморщился Нарад. – Зря, что ли, пять лет эти премудрости долбили?

– Тоже верно. К Последнему Испытанию готов? – как бы между прочим, поинтересовался Акара.

– Сам-то как думаешь?

Да, именно к Последнему и именно к Испытанию. Вот только так – с заглавной буквы. Смертность на этом испытании была установлена в три раза выше, чем на обычных тестах. Потому перед Последним Испытанием отроки подписывали отказ от каких бы то ни было претензий к родной Даршане.

Гибли, конечно, крайне редко. Последняя смерть случилась лет тридцать назад, не меньше. Ходили ещё слухи о некоторых особых способах проверки, таких, например, как «Кот в мешке», но однозначно на этот вопрос никто из Ведающих не ответил. Не то, чтобы они это не подтверждали, но и не отрицали. Так что, каждому поколению выпускников было, над чем голову поломать.

– Ладно, я пошёл, – Акара, хлопнув по протянутой ладони, решительно направился к аудитории.

Едва за другом закрылась дверь, Нарад бросился к лестнице. Лаодика, помощник Главы Даршаны, была предметом воздыхания всей сильной половины заведения. И было отчего. Глаза-озёра прятались под пушистыми ресницами, соболиные брови вразлёт, словно крылья птицы, мягкий овал лица и точёная фигурка. Тонкие пальчики теребят кончик богатой косищи, да ещё и умом не обижена. Зрелые мужи при виде её молодцевато подтягивались, поглаживая усы и бороды. Каждому любо на такую красоту глянуть. Но вчера она однозначно дала понять, что намерена провести этот вечер именно с ним.

Слетев по лестнице, Нарад осторожно приоткрыл дверь гостевой и нос к носу столкнулся с предметом своего вожделения. Лаодика, ойкнув, отпрыгнула назад.

– Ой! Нарад, ты что, с ума сошёл? Напугал…, – она непроизвольно оглянулась на дверь Главы. – Он меня, как раз, за тобой послал.

– Зачем? – удивился влюблённый.

– Не знаю, – пожала плечиками Лаодика, – Но к нему, – она перешла на шёпот. – какой-то архистратиг из Службы Космического Порубежья приехал. Ты что, прошение к ним подавал?

– Солнышко, – ласково сказал Нарад. – Если бы я подавал какое-то прошение, ты бы об этом знала самая первая.

– Вообще-то, да. Все ваши грамотки через меня идут, – кивнула красавица.

– Лаодика, – ожил коммуникатор. – Отрок Нарад прибыл?

– Да, архистратиг, – подскочив к столу, отозвалась она.