– Может быть. Но, Саша, она могущественна и на ее месте я сам, определённо, был бы зол.

– Как ты заметил, для нее прошло много лет. Да я думаю, она знает, что ты ошибся и не хотел оскорбить.

– Да я-то как раз хотел…

– Ну, в любом случае, мне кажется, для могущественного мага такие вещи не были бы чем-то, требующим мести. Просто то, что сказано на эмоциях. Я вон много наговорила и наделала в Пензе, но ты вроде на меня не злишься, как и Серафим. Или злишься? – закончила Саша с некоторой опаской.

– Да нет конечно. Тебя много что из колеи выбило тогда, я все понимаю. Да и мы живы, так что… Ладно, – Мика усмехается на красноречивый взгляд Саши. – Я понял. Но не жди, что со следующего утра все будет легко и непринужденно, я не столь быстро меняю свое мнение. И так поездка завтра как снег на голову свалилась. Ты хоть читала эти записи? – он указывает на содержимое папки.

– Откуда? У нас только твоя копия. Но если ты подождешь минут двадцать, то я все просмотрю.

Саша углубилась в записи, пока Миклош меланхолично что-то зарисовывал в своем блокноте. Надо признать, с ручками он быстро нашел общий язык и был несказанно рад, что к двадцать первому веку человечество забыло про чернильницу и чернильные пятна повсюду.

– А ты сам то скажешь? – через четыре листа аналитических выкладок и несколько десятков рапортов голова начала болеть от информации.

– Я? – Миклош рассеяно оторвался от блокнота, – я скажу, что мне совершенно непонятно, о чем речь идет почти везде в бумагах полицейских. Вроде буквы знакомые, а слова – нет. Странный язык какой-то, не собирается почти никакой картинки, хотя я и понимаю, что там детали воровства описаны. Но как-то просто мимо разума проходит, когда вникнуть пытаешься. Ну кроме аналитических записок, там как раз все ясно.

Саша усмехается.

– Для меня наоборот.

В терминах магов-аналитиков она ориентировалась, конечно, но очень, очень поверхностно. Опыта не хватало, сама Саша предвидеть будущее не умела почти, теорию забыла почти сразу после сдачи экзамена, а без практики многие формулировки просто теряли смысл. Несмотря на все ее силы, здесь нужен был определенный талант, да и предрасположенность с умением дисциплинировать сознание. Серафим обучил ее основам и паре ритуалов прорицания, способных давать быстрый и скорее образный, но все же легко расшифровываемый результат, и посоветовал не беспокоиться по этому поводу. Аналитика была областью магии, где практика и общий опыт, как магический, так и жизненный, помогали куда лучше заемной силы. Саша старалась в свое время, но все же освоить эту область магии с наскока было непросто. Да и было это все откровенно скучно.

Миклош усмехается.

– Занятно. На деле я не то чтобы спец во всех вероятностях, хотя большинство аналитических плетений ритуальны, так что многие вещи мне знакомы. Хотя на деле все, что можно сказать – магия уверяет, что все эти остальные случаи краж связаны между собой, связаны с Пауком, связаны с нами и что мы вдвоем сможем с ними разобраться.

– Что, так и сказано?

– Ну вроде того. Наше вмешательство имеет положительный коэффициент, и больше пяти, что много.

– Ладно, поверю на слово. Тем более, что дело своеобразное. По всему получается, что эту шкатулку усыпляющую, если конечно именно в ней дело, используют судя по всему, что нашла полиция, просто для прикрытия самые обычные домушники. Знаешь, а я думаю, что ты прав насчет автономности и что дело мы с людьми имеем, у которых как-то артефакт оказался.

– Почему ты так думаешь?

– Ну сам по суди – а зачем это нашему брату? Я молчу про то, что деньги и проще достать можно, коль речь о магии идет. Да в Анапе каждый год миллионы отдыхающих, там если все знать, что и как, можно как сыр в масле кататься, особенно если закон не писан.