– Гоблины – это кто? – испуганно спросила Тина. – Вроде я читала такую книжку фантастическую – «Заповедник гоблинов».

– Нет, это другие, – авторитетно заявила Света. – Гоблины – это омоновцы. Менты, мусора – это по-прежнему милиция, а гоблины – новое слово. Удивительно – вроде бы в газете работаешь, а ничего не знаешь. Хотя ваша газета – для невинных младенцев! Я вот как открою, к примеру, «Нижегородские ведомости» или «Экспресс-газету», чувствую себя так, будто в общую камеру посадили. Запас нормальных слов меньше, чем у людоедки Эллочки, зато всякой «фени» хренова туча. Вот спроси любое словечко – я тебе запросто объясню. Хотя ты небось и не знаешь ни одного…

– Отчего же. Сегодня очень интенсивно пополнила образование! – Тина села, зябко кутаясь в ветровку и натягивая на колени старый ватник. – Ой, как уже поздно! Наверное, Виталий никак не может нас найти…

– О, вон какой-то бензовоз подруливает, – припав к окошку, оживленно сказала Света. – Могучая тачка, видно, мужик денежный.

– Может, это вовсе и не он, – устало ответила Тина, пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь залапанный пластик. – Ну-ка, приоткрой…

Она почувствовала прохладную струю вечернего воздуха – а потом вдруг ослепительно полыхнуло.

Тина отпрянула, вжалась в угол. Ящики от резкого движения разъехались, и она оказалась на полу, сильно ударившись копчиком. Взвыла от боли. И еще что-то выло, визжало, страшно кричало рядом. А как жарко стало вдруг, просто нестерпимо! Тина машинально заслонила глаза локтем, боясь, чтобы их не выжгло. Едкий запах забивал в ноздри. Тина закашлялась. Будто что-то жарили, и оно подгорело…

Вдруг рядом железно громыхнуло, потом с силой ударила волна прохладного воздуха. Сразу стало легче дышать, а истошный вой, вырвавшись наружу, отдалился.

Тина осторожно отвела от лица ладони и увидела огонь. Горели ее ноги… нет, прикрывавшая их ветхая телогрейка! И плавились пластмассовые ящики. Пламя ползло по стенам.

Кто-то бросил в ларек бутылку с горючей жидкостью! Наверное, мальчишки, беспризорщина, или тот алкаш, которому не хватило денег!

Отбросив телогрейку, Тина метнулась к открытой двери. Споткнулась и упала на колени, больно шарахнувшись плечом о косяк. И увидела…

Она увидела какой-то горящий сверток, который переваливался по земле с боку на бок, издавая истошный вой.

Света! Это Светка! Значит, вся жидкость выплеснулась на нее, и теперь она пытается сбить пламя!

Тина рванулась вперед, но не смогла встать, упала плашмя. Вскинула голову…

Из темноты выдвинулась мужская фигура. Незнакомец мгновение вглядывался в горящее существо, потом резко вытянул руку. Чуть слышный хлопок – и Светка перестала биться. Одежда по-прежнему полыхала, но это словно бы и не причиняло ей боли.

Человек огляделся, потом поднял что-то с земли. Длинный толстый сук. Орудуя им, как кочергой, он перевернул горящее тело. Наклонился, всматриваясь…

Блики пламени заиграли на его сосредоточенном лице, и Тина на миг зажмурилась, не желая верить своим глазам. Но сейчас не время было предаваться ужасу. Помедлишь мгновение – и ляжешь рядом со Светкой… обгорелой Светкой, мертвой Светкой! И огонь, и пуля предназначались не ей. Вот сейчас убийца разглядит обугленное лицо и поймет свою ошибку!

Боясь дышать, Тина приподнялась – и, согнувшись, на цыпочках, выскользнула из тлеющего ларька.

Обогнула стенку, замерла.

Теперь она не видит убийцу, но и он не видит ее! А там, за пределами рваного огненного круга, лежит сплошная темнота. Спасительная темнота!

Стиснув зубы, Тина рванулась вперед, отчаянно надеясь, что ее шаги не слышны за треском пламени. Она летела во тьму, слепо вытянув руки, и судороги змеились по спине. Сейчас, вот сейчас ее догонит пуля! Сейчас…