В один момент я наконец-то его спалил, услышав треск шифера за одним из-за углов. Но сразу подавать виду я не стал, а решил наоборот отомстить за все прошлые розыгрыши и напугать его в ответ. Тихо подкравшись, я резко выскочил из-за угла с диким ором, но Тима снова меня обвёл вокруг пальца. Он выпрыгнул на меня с противоположного угла, завыв во всю глотку. От двойной неожиданности я пошатнулся, и на резком повороте меня повело в сторону. В ту самую сторону, где не было стены, а вместо неё полнейшая пустота. И следуя прямой логике, я отправился за пределы «недостройки», но к счастью мои руки на инстинктивном уровне схватились за крепкую арматурину и я повис на высоте тринадцати этажей.

Буквально через пару секунд, мне на помощь пришли руки Тимура. Не проронив ни слова, наши правые ладони крепко схватились. И с невидимой тяжестью, Тима вытащил меня из сложившейся ситуации, назовём её так. И как только я оказался на крепком пыльном полу, мы оба убежали подальше от края и распластались на бетоне. Словно по команде, из наших глаз посыпались слёзы в смесь с истеричным смехом. Так мы пролежали почти минуту. Для нас она длилась необычайно долго.

Вдруг снизу послышался голос Машки, как оказалось, нас потеряли родители и срочно звали домой. И только здесь я проронил первую фразу.

– Слушай, а у меня послезавтра днюха.

– Круто. А у меня сегодня, – сказал Тима

– Да? А тебе сколько?

– Восемь.

– Мне тоже, – после этого появилась небольшая пауза – А ты знал, что восьмёрка это знак бесконечности?

– Круто….

Когда Машка уже нашла нас, мы стояли, отряхаясь от бетонной пыли. И с этого дня мы отмечали наши дни рождения в один день.

После того как Хат закончил последнюю фразу, он замер на несколько секунд. Туса продолжал изображать самого образованного на свете психолога.

– Так, так, так, понятно. А чем именно беспокоит вас эта ситуация?

– Да ничем, скорее всего. Это наоборот, одно из приятных событий моей жизни. Я рад, что мне попался такой друг. Хотя если честно, я его не заслуживаю.

– То есть, вы считаете себя плохим человеком? – в это время Туса водил пальцем по левой ладони, словно что-то записывал.

– Тут другой вопрос, считаю ли я себя человеком в принципе.

– Не, друг, ну это уже перебор! – новоиспеченный психолог мгновенно вышел из роли – Ты прям сам себя в землю закапываешь. Нельзя так жить!

– А как тогда надо? – Хат тоже немного встрепенулся и спросил на легких повышенных тонах.

– Знаешь, как говорил мой отец: «Живи так, как хочешь! Ни на кого не смотри!» – в это время он вытянул одну руку вперед словно революционер.

– Все так говорят, а вот делают единицы. Если вообще такие люди есть.

– А вот и есть! Мой отец такой. Он тот на кого можно было равняться, – в этот момент Туса внезапно ушел в себя, а в его глазах промелькнула грусть

В комнате повисла тишина. Хат не знал, как прервать это молчание. С каждой секундой Туса всё глубже и глубже уходил в своё подсознание.

– Ты в порядке? – наконец-то рискнул спросить Хат

– В полном. Нигде в мире нет такого порядка, как у меня, – в его словах пропало веселье, которое было с ним всегда – Слушай, а кем ты мечтал стать?

– Архитектором. А к чему такой вопрос?

– И ты им стал?

– К сожалению, нет, жизнь не сложилась. А ты кем хотел быть?

– А я хотел быть отцом. Своим отцом. И походу я стал таким как он, – глоток воздуха с характерным звуком пробежал по шее Тусы и он продолжил – К сожалению, я стал тем, кем хотел.

– А что в этом плохого? – Хат действительно не понимал его эмоций, ведь для всех родители – это пример подражания, а он сожалел о своём идеале – Он нехороший человек?