Я пытаюсь прогнать воспоминания, я не хочу их. Они так мучительны, что даже сейчас хочется выть, но у меня не выходит отстраниться, и я проваливаюсь в прошлое, как в бушующие волны моря.

– Господи, Есеньюшка! – Из сна меня выдергивает взволнованный голос бабушки. И я мысленно стону. Ночь была ужасной и долгой, и просыпаться я не хочу, а еще наивно предполагаю, что хуже быть уже не может. Дура.

– Что случилось, ба? – сонно интересуюсь я, не теряя надежды, что от меня отстанут, и я смогу еще немного полежать. Уснуть уже не получится, я знаю.

– Андрей… – срывающимся голосом произносит бабушка. А я, наконец, разлепляю глаза и недовольно смотрю на нее. В сердце замирает, когда я замечаю на ее загорелых щеках слезы.

– Что с Андреем? – спрашиваю я, окончательно просыпаясь и присаживаясь на кровати.

– Он… – бабушка сглатывает. Прикрывает на миг глаза и срывающимся голосом произносит. – Он… утонул, Есеньюшка…

– Что? – шепчу немеющими губами, сильнее сжимая в руке телефон, который всю ночь провалялся рядом со мной на подушке.– Он же плавает как рыба. Он не мог утонуть!

– Его… – бабушка не таясь плачет, а мои глаза сухие. Я просто не осознаю происходящее. – Его нашли сегодня утром под утесом. Тело прибило к берегу…

Я не могу ничего сказать. Телефон вибрирует в руке сначала один раз, потом еще, но я не открываю. Какое мне дело до сообщений, которые падают в него. В нем есть лишь одно важное. То, которое мне послал Андрей в три ночи, и то которое я проигнорировала.

«Ты нужна мне, Карамелька» последний прощай от моей первой, трагически закончившейся любви.