— Какого черта ты шляешься полуголая среди ночи? Тебе не спиться? Или снова шпионишь за мной? — он поднял на нее покрасневшие глаза, лицо исказила гримаса недовольства.

— Я просто захотела попить. Я не думала, что ты здесь. Свет не горел, — заплетающимся языком начала оправдываться Анжелика.

— Ты должна спать в такое время. Я могу хотя бы час посидеть в собственном доме в одиночестве? — яростно спросил он.

— Ты пьян, и вымещаешь на мне свою злость, — взяв себя в руки, спокойно ответила девушка.

— Я не был зол, пока ты не явилась. Пей и уходи.

— У тебя что-то случилось, Макс? Проблемы на работе? — стараясь быть вежливой, спросила Анжелика. Он грубо рассмеялся.

— А тебе не наплевать, сестренка? — ядовитым тоном спросил он, выплевывая слова.

— Нет. Мне не наплевать, — тихо ответила девушка. — Я не хочу ругаться. Нет повода.

— Ты так считаешь? — он скользнул по ней изучающим взглядом. — Тихоня, мать твою. Как мне надоели твои фальшивые улыбочки. Я раздражаю тебя не меньше, чем ты меня. Не надо притворяться. Ты только усугубляешь и без того непростые отношения.

— Ты делаешь их такими. Не я, — возразила Анжелика, обхватив себя руками, защищаясь от жестоких пьяных глаз. — И ты не раздражаешь меня, Макс. Можешь, сколько угодно презирать меня, выливать свою злобу и яд, но я никогда не забуду, как много ты сделал для меня. Не думаю, что дома меня ждало бы другое отношение, а если прибавить еще и нищету, то ты мой спаситель. А руку дарящего не осуждают.

— Боже, как она заговорила. Святая невинность, ангел во плоти! — усмехнулся Макс, но раздражение постепенно отпускало его. И Энжи уже знала, что так и будет. Максимилиан вспыхивал бурно и непредсказуемо, и быстро остывал. За его гневом и агрессией скрывалась боль, и, проведя с ним под одной крышей четыре года, она научилась понимать отдельные черты характера Макса. Они были с ним похожи в этом. Ярость — не лучший помощник в борьбе с болью и одиночеством, но отличная ширма для тех, кто не хочет делиться.

— Сядь, — рявкнул он, и, схватив за запястье, с силой посадил рядом с собой. Подвинул пустой стакан и плеснул виски. — Пей.

— Мне завтра в колледж, — попыталась отказаться Анжелика. Он остановил на ней свой тяжелый взгляд. И она взяла стакан, сделала маленький глоток, закашлялась.

— Соплячка, — усмехнулся он, сунув ей в руку кружок лимона. — Закуси, а то упадешь. Тебе пора взрослеть. Хватит безвылазно сидеть за учебниками. Заведи парня, ходи на свидания, совершай глупости. Приходи домой пьяная в блузке на левую сторону. А то мне как-то тошно от собственной испорченности.

Анжелика изумленно уставилась на Макса, чуть не подавившись лимоном.

— Ты здорово перебрал, наверное, — придя в себя от шока, произнесла она. — В последний раз, когда я пришла после десяти, ты устроил мне взбучку на глазах своей очередной девицы, а потом посадил под домашний арест на целый месяц.

— Тебе было шестнадцать, —пожал плечами Макс. — Сейчас ты почти совершеннолетняя, а через три дня я официально освобождаю тебя от своей опеки. Делай, что хочешь.

— Все-все? — уточнила она, все еще не веря своим ушам. Он кивнул, осушив свой стакан.

— Значит, ты не будешь против, если я приглашу на день рождения своего парня? — спросила Анжелика. Он уставился на нее неподвижным непроницаемым взглядом.

— Кто он? — равнодушно спросил Макс.

— Брат моей подруги Милы. Ты видел ее недавно. Она заходила ко мне за книгой, — пояснила девушка.

— И как далеко вы зашли? — еще один вопрос, заданный с непроницаемым выражением лица.

Энжи опешила, открыв в изумлении рот, но не сразу нашлась с ответом.