Его поцелуй пропитан болью и злостью, но он пугает меня.

Поэтому, я пытаюсь отстраниться.

Давлю на его грудь, пытаюсь отодвинуться, но он запускает вторую руку в мои волосы, фиксируя меня за затылок.

Это пугает не на шутку. Я помню всё, что со мной сделали.

Как они так же жёстко держали меня.

Как ОН кусал мои губы и тело, во время процесса.

Я зажмуриваюсь, пытаясь взять себя в руки.

Меня начинает трясти.

Истерика обрушивается лавиной.

Слезы капают из глаз, тело дрожит.

Внезапно поцелуй прекращается, но Игорь продолжает меня удерживать.

– Пожалуйста не надо! – шепчу я, продолжая держать глаза закрытыми.

Воспоминания душат меня.

Меня сотрясает мелкая дрожь.

– Посмотри на меня, Маш! – тихо и медленно произносит Игорь.

Я отрицательно качаю головой.

– Отпусти меня пожалуйста! Я не хочу! – шепчу в ответ.

Всхлип срывается с моих губ.

Парень резко и крепко прижимает меня к своей груди.

Чувствую его прерывистое и горячее дыхание на моей макушке.

– Прости меня! Я не он! Я никогда не применял к девушкам силу! – произносит он.

Я резко выкидываю голову, ударяя своей головой в подбородок парня.

– Оу! – вздыхает Игорь, ослабляя хватку.

Я пользуюсь моментом и отхожу от его кровати.

– Что ты сказал? – сверло его взглядом.

Во мне просыпается решимость.

Откуда он знает?

Он сказал это целенаправленно!

Он знает!

– Извини говорю! – произносит он, – Я знаю всё. Юрка по пьянке рассказал. Я не обижу, правда!

– Юрка сам ничего не знает! Враньё это всё! – бросаю со злостью, – Тебе и правда, лучше побыть одному!

Быстро, насколько позволяет мое состояние покидаю его палату и захожу в свою.

Они обсуждали меня.

Вернее, то как меня поимели.

Это так мерзко.

Со злости, продолжаю ходить по палате.

Хожу пока не появляется боль в животе и слабость.

Ложусь в кровать.

Слышу как за стенкой воют.

Такое я слышала сегодня, после его разговора по телефону.

Он не плачет. Нет.

Он воет, как волк, которого предали. Как волк, который одинок.

Сердце сжимается.

Слышу, что к нему приходит персонал.

Слышны крики и отборный мат.

Да, за время нашего знакомства, я думала о нем, совсем как о другом человеке.

А он знает о тебе всё Мария!

Что тебя поимели, как дешёвую шлюху. Забрали девственность силой. Что ты сломанная игрушка.

Беру телефон и пишу гневное сообщение Юрке.

В ответ парень звонит, но я не беру.

Тогда он пишет в ответ сообщения, просит прощения.

Со злости блокирую Юру и откладываю телефон.

За стенкой слышится звук бьющегося стекла.

Осторожно выглядываю в коридор.

Персонал суетится, даже вызвали заведующего отделением, хотя сегодня не его дежурство.

Кажется Игорь разбил окно палаты.

Маты и ругань не прекращаются.

В коридоре через некоторое время появляются родители Игоря. Их я мельком видела иногда, входящими или входящими из его палаты. Напрямую мы не встречались. Мне санитарка пояснила, что они родители парня. Приезжают каждый день к нему.

Я прячусь в своей палате.

Не хочу в этом участвовать.

Мне приносят термометр, для вечернего измерения температуры и вечерние таблетки.

Изменив температуру, выхожу в коридор, чтобы отдать медсестре градусник.

Напротив палаты Игоря стоят его родители. Женщина, с недавно красивой укладкой на голове, в элегантном брючном костюме рыдает навзрыд.

– Что мы упустили? Что случилось? Вадим, что с нашим мальчиком происходит?! – рыдая, причитает женщина.

– Ксюш успокойся. Ты сильная и не должна показывать свою слабость ему! – произносит мужчина.

– Он проспит до утра. Мы сделали ему успокаивающий укол. Персонал говорит, он с обеда перестал есть, общаться! – произносит выходящий из палаты заведующий.

– Вадим, если с ним что-то случится, я не переживу. Он наш единственный сын. Наш сынок. Я не вынесу. Вадим, я устала быть сильной. Почему он так страдает? За что? Почему он не может быть счастлив? Бедный мой ребенок! – она тихо осядает по стене, прямо на пол коридора.