Ему нравилось встречать гостей из далеких стран, слушать их рассказы, водить на базар и в мечеть, да и вообще туда, куда они не ведали дороги. Иногда купцы отправляли его посыльным к известным мастерам города, чтобы договориться с ними о встрече. Так он перезнакомился со всеми знаменитостями Отрара.

Салим уже снискал славу лучшего проводника по городским закоулкам, знатока всех достопримечательностей и знаменитостей. Он знал родной город, как свои пять пальцев. В этом деле ему не было равных, но существовали на Великом торговом пути страны и города ему неведомые. Они вызывали у него сначала детское любопытство и восторг, а потом – осмысленный интерес. Мальчик часто думал о них, и они снились ему.

Аксакалы рассказывали, что в Отраре сходились и расходились караванные пути из Суна, Турфана, Персии, Индии, Византии, Булгара, Дешт-и Кыпчака и Жетысу. Однако были еще на земле дальние страны, откуда доходили только товары, самих купцов Салим никогда не видел.

– Из Булгара идет караван в Испиджаб, сегодня вечером он будет в Отраре, – донеслась до него фраза отца.

– Он будет только завтра ночью, – поправил его Салим. – Сейчас они движутся к летовке Самала и там заночуют.

– Вот как, – отец на мгновение задумался, потом с удивлением возразил: – Но ведь от летовки всего полдня пути. Да и Сабыр-ага утром прислал своего посыльного, он сообщил мне об этом.

Салим спокойно выслушал отца и криво улыбнулся. Все поняли, что ему известно то, чего никто из них не знал. Мать засуетилась, подлила Салиму чаю, придвинула к нему чашу с халвой и принялась слушать. Отец с братьями подались вперед и тоже приготовились. Стало понятно, что для них это было очень важно. Наступила пауза.

Средний брат Камал не выдержал, приподнялся над подушкой и присел. По его виду было понятно, что он готов спорить.

– Откуда тебе это известно, ты что, сон увидел?

Камал хохотнул, обводя взглядом семью, но его никто не поддержал. Все с интересом смотрели на Салима, ожидая, чем он возразит.

– Знаю, поэтому говорю, – стараясь быть убедительным, произнес он. – Жара остановит караван на реке, они переждут ее в тугаях, напоят верблюдов и лошадей. Только потом отправятся в путь. Сейчас они уже должны стоять там. Весной или осенью, когда прохладно, караван прошел бы, не останавливаясь, но не сейчас.

– На самом деле жара страшная, и караваны идут медленно, – подтвердила мать.

– Верблюды еще перенесут жару, но вот людей и лошадей надо поберечь, – подхватил отец. – И всё же непонятно, почему караван будет только завтра ночью?

– Он что, знает больше, чем Сабыр-ага? – Камал был возмущен. – Готов спорить, что караван доберется если не сегодня ночью, то завтра утром. Это точно!

– Хорошо, – спокойно ответил Салим. – Я готов поспорить.

– Ставлю свой доспех и наручи, которые уже закончил делать! – Камал ударил себя ладошкой по колену.

Отец с Жалилом одобрительно загудели. Мать от изумления прижала руки к груди и с шумом вздохнула.

– Ты еще коня поставь, – вымолвила она, удивленная безрассудством сына.

– Я ставлю своего второго коня! – Жалил резким движением приподнялся с подушки и присел.

Отец рассмеялся, Камал выпучил глаза, глядя на брата. Мать подпрыгнула на месте со словами:

– Ойбай, я убегаю. – Она схватила кувшин и поспешила наполнить его кипятком, ожидая крутой развязки и долгого чаепития.

От волнения у Салима перехватило дыхание. Второй конь Жалила был серой масти, что говорило о его выносливости. Доспех из кабаньей кожи, над которым работал Камал, он тоже видел. Легкий и невероятно прочный, такие носили командиры тысяч и сотен, рядовому воину он был не по карману.