Сообразив, что смотрит вперед почти невидящим взглядом, Роман снизил скорость до восьмидесяти, а затем и вовсе до шестидесяти, выбирая место для короткого привала. Именно это обстоятельство, и спасло в следующую минуту его жизнь.

Глаза, возникли неожиданно – прямо по курсу, на фоне неспешно струящегося навстречу лесного пейзажа. На сей раз, шоферские инстинкты опередили разум. Резкий удар по тормозам, негодующий визг заблокированных колес, ремень безопасности, врезавшийся в плечо …

В общем, ему повезло. Повезло, что прямой участок, повезло, что не было «встречняка», что никто не «поцеловал» сзади. Но главное – в том, что сбросил скорость. Случись сие хотя бы тремя минутами раньше, когда она была под стольник, он непременно вылетел бы в кювет.

А так – обошлось. Описав на шоссе загогулину, «Нива» в конце концов замерла на обочине, а он, с судорожно вцепившимися в баранку руками, с головы до ног покрылся холодным потом, но тем не менее, был цел и невредим. «Глаза» пропали, но сомнения пропали тоже – ему ничего не «привиделось» и не «померещилось».

За окном машины была не «ночь медитаций», а солнечный июльский день, и от места

* Публика все-ж таки интеллигентная, прямо не усомниться никто.

проведения «феста» его отделяло как минимум три десятка километров. Присовокупив к этому полное отсутствие в прошлом каких-либо галюциногенных прецедентов*, получаем, господа, весьма неожиданную, но тем не менее, достаточно грустную картину.

– Ну что, допрыгался, экстрасенс хренов? – вслух спросил себя Роман и от полноты чувств громко и многоэтажно выругался**. Как ни странно***, но это помогло – голова немного прочистилась, руки на руле разжались, и даже хватило соображалки вынуть ключи из замка зажигания, когда вышел наружу и направился посидеть-подумать под сень ближайших древ.

Устроившись на травке, словно Штирлиц из последней серии «Семнадцати мгновений», Роман вспомнил о сей аналогии и нашел ее весьма уместной.

Действительно, если рассуждать здраво, ситуация во многом схожая. У него проблемы? Так у Максим Максимыча тоже! Мюллер, Борман, прочая нечисть … И в случае ошибки – «уютные» подвалы гестапо. Но ведь не сдался же человек! Не ударился в панику, не стал умолять Центр: «Я больше не могу, хочу домой!» Сам, добровольно, вернулся в логово зверя, имея в перспективе почти неизбежный арест. Сильно? Сильно! А чем же он, Роман Васильевич, хуже? Мечтал же в детстве, о карьере разведчика? Ну пусть всего лишь до третьего класса, но ведь мечтал?

И тут из сутолоки подобной успокоительной чуши, выбралась на поверхность холодная, как весенний уж**** мысль: «Нужно дождаться нового контакта! Дождаться – и не убегать, а пойти «им» навстречу. Задать вопрос, и «раскрыться». Бред? Возможно! Но попытка, как известно, не пытка.***** По крайней мере, появится определенность. Я предложил – вы отказались. Ну, значит – не очень то и хотелось. А ежели вам интересно за нами просто посмотреть – милости просим, ясновельможные паны. Мы не Ходорковские, от налогов не уклоняемся, в связях, порочащих нас, замечены не были …»

Стало совсем легко и спокойно, особенно когда Роман осмыслил еще один факт – то, что он вот так резко и внезапно «сорвался» с феста, сославшись на «срочный звонок

* – О, Васек, ты видел?!

– Собака?

– Собака!

– Зеленая?

– Зеленая!

– Летит?

– Летит!

– Не, это не наша собака! Пьем, Митрич, дальше! А эта – к наркоманам полетела …

** «Хренов экстрасенс» – это, товарищи, еще цветочки. Когда русского человека припрет, он выражается весьма более энергично. Как говаривает моя мамочка: «Куда только образование девается …»