Катя набрала в грудь побольше воздуха и заорала:

– Людмила Павловна, я вернулась!

– А? Что? Кто здесь? Катя, это ты? Катерина-а-а! Послышалось, что ли…

Подпрыгивая на одной ноге, Катя сняла с другой босоножку. Привалилась к стене для надежности, разделалась с замочком на второй и улыбнулась, поймав себя на мысли, что из-за глухоты Люси, которую та тщательно скрывала, их разговоры иногда здорово походили на спиритический сеанс. Вот как сегодня.

Катя отряхнула ноги от песка и, заглянув в гостиную, повторила:

– Я-я! Кто ж еще?

– Опять пропадала на берегу?

– На пять минут заскочила. Сегодня пришлось задержаться в офисе. Из-за непогоды отменили сразу несколько чартеров, и там творился такой дурдом, вы бы видели.

Людмиле Павловне Грушевицкой принадлежала крупнейшая в стране турфирма, в которой Катя занимала должность директора по развитию.  И, конечно, для Кати дела компании были в приоритете, а вот для ее начальницы… Чем старше Людмила Павловна становилась, тем меньше её заботила вся эта бесконечная суета. В гораздо большей степени Люсю волновали люди. Вот и сейчас, отмахнувшись от главного нетерпеливым движением руки, она в который раз поинтересовалась:

– Ну, и долго ты еще будешь туда ходить?

– Куда? В офис?

– Ты знаешь, о чем я, Катерина. Тебе нужно налаживать жизнь, а не цепляться за прошлое.

– Я не цепляюсь, – Катя закатила глаза. Достала телефон, в надежде поскорей поставить точку в опостылевшем ей разговоре. Но Люся не отставала.

– Ты, Катерина, хоть смотри на небо, хоть не смотри, а Мишка твой не воскреснет.

Катя закусила щеку, наверное, в сотый раз пожалев, что однажды рассказала начальнице об их с мужем уговоре. По долгу службы тому частенько приходилось отсутствовать. Куда только ни забрасывала его судьба, в какие дали. Иной раз так тоскливо без него становилось, что хоть вой. Вот Мишка и предложил в такие моменты смотреть на небо, представляя, что они рядом, как бы далеко друг от друга ни находились. Он был романтиком, ее Мишка…

– Спасибо, что напомнили, а то уж я не знала, что думать? Сорок дней-то давным-давно прошли. И все никак.

– Чего? – приставила ладонь к уху Люся. – Небось, опять паясничаешь? А я тебе добра желаю, между прочим!

– Я понимаю. Но у меня все хорошо. – Чтобы Люся ее слышала, Кате приходилось орать.

– И? Дальше что? Ты уже подыскиваешь себе мужчину?

Не зная, плакать ей или смеяться, Катя упала на диван и все же захохотала. Представив себя главой такого себе поискового отряда, который собирается каждый вечер, оцепляет новый участок суши и идет, взявшись за руки, сужая радиус поиска. А впереди с лаем бегут собаки, и мужики тоже бегут… От нее. Врассыпную. А то мало ли, что у этих эмансипированных белых баб на уме, правда?

– Нет, Людмила Павловна. Не ищу. Как-то я себе вообще это слабо представляю.

Люся, у которой, несмотря на возраст, с поиском мужиков вообще никаких проблем не было, недобро сощурилась.

– Все тебе шуточки, Катерина! А это, между прочим, серьезный вопрос. Хороший мужик – зверь такой же редкий, как здешние обезьяны. Как бишь их… Все никак не упомню.

– Колобус Кирка.

– Вот-вот. Ты, кстати, их видела? Я, кажется, несколько раз замечала каких-то обезьянок, но не в курсе, они ли это.

–  Еще как видела. Эти гады у меня чуть сумку с документами не сперли. Застряла бы я тут навечно.

Решив, что ей все же удалось увести разговор в сторону, Катя расслабилась. Вольготно откинулась на спинку дивана и изо всех сил потянулась. Кости немилосердно затрещали. А ведь ей даже сорока нет! Что за жизнь?

– Кстати, ты домой возвращаться не торопись.