Доверяю Мирону сделать заказ в ресторане, а сама иду в душ.

Вика

Струйки чистой воды стекают по лицу и телу. В тишине слышно только редкое чириканье птиц и падение капель воды на пол. Я выдавливаю гель и распениваю мочалку. Провожу ей по шее, груди…

Соски твердеют, задевая мочалку. Меня накрывает чувство стыда. Я огорожена бетонным забором, но ощущение, что я моюсь прямо на улице, и меня в любой момент может кто-то увидеть.

Стеснительно опускаю мочалку ниже пупка. Так неловко, словно действительно кто-то смотрит. Из-за высоких ночных температур делать душ на улице здесь довольно популярно, но когда мы соглашались на такой вариант, я и не предполагала, что к восторгам от водных процедур на природе примешается и это странное чувство стыдливости.

Убеждаю себя расслабиться. Получается плохо. Внимательно осматриваю всё вокруг. Забор, лианы и звёздное небо. Никто на меня не смотрит. Просто не может.

Если только где-то под лианами в заборе нет дыры.

Нет, Вика, ты не пойдёшь сейчас ощупывать забор под каждым кустом! Никаких дырочек там нет и быть не может. И людей вокруг нет, которые могли бы на тебя смотреть. А птичкам навряд ли интересны твои гениталии. Так что бери себя в ручки и намыливай писечку.

Повинуюсь своим же приказам и проскальзываю пальцами между складок. А чёртово ощущение, что прямо сейчас меня может кто-то видеть, так никуда и не уходит!

Пальцы утопают в вязкой смазке.

Прекрасно.

Нет, ну не извращенка ли я? Боюсь, что меня может кто-то увидеть и возбуждаюсь. Первой порции мыла явно недостаточно.

Может быть, я привыкну позже. А пока надо заканчивать с водными процедурами, пока я совсем грязной не стала.

Выключаю воду и беру полотенце. Пока вытираюсь, слышу шаги по дощатой дорожке.

Наверное, принесли заказ из ресторана. Хорошо, я уже замотана в полотенце, а то от страха, что меня увидит голой официант, ещё возбудилась бы ненароком. Извращенка фигова, нет чтоб с женихом в постели так возбуждаться.

Выхожу из ванной комнаты.

Мирон так и валяется на кровати.

– А что разве еду не приносили? – спрашиваю.

– Нет, пока.

– Хм, ладно, показалось. Наверное, просто кто-то прошёл к себе. Может, вернулись соседи.

– Может. Как тебе душ под открытым небом?

– Необычные ощущения, – честно признаюсь я.

– Ты не замёрзла?

– Нет, ни капельки.

Мне скорее было жарковато, но об этом я лучше смолчу.

Стучат в дверь. Мирон пошёл открывать, а я к чемоданам. Надо разобрать и повесить одежду.

Мальчик, что принёс заказ, что-то спрашивает по-английски у стоящего в дверях Мирона.

– Мы будем ужинать в номере или под звёздным небом? – оборачивается ко мне Мир.

– Звёздное небо, – не раздумывая, отвечаю я.

Официант услужливо накрывает нам на террасе, пока мы одеваемся к ужину. Мирону глажу льняные брюки и рубашку с коротким рукавом, сама надеваю лёгкое ситцевое платьице.

Выходим на улицу.

Небо всё-такое же звёздное, а ночь всё такая же тихая. За столом нас уже ждут расставленные тарелки с аппетитным содержимым и разлитое по бокалам вино.

Под тихий плеск морских волн пробую салат из свежих морепродуктов.

Очень вкусно.

– Всё-таки здесь очень хорошо, – абсолютно искренне говорю я, пригубляя вино.

Отламываю ломтик сыра и, обмакнув в мёде, кладу в рот. Изумительно подчёркивает вкус терпкого напитка.

Мирон не выглядит наслаждающимся вечером, он уже чуть ли не клюёт носом в тарелку. Я тоже мертвецки устала, но душ меня взбодрил. Смотрю, как Мир буквально борется со сном и мне становится жалко его мучить.

– Пойдём спать, – предлагаю, хоть самой мне уходить ещё совсем не хочется.

– Нет, я лучше пойду тоже душ приму, пока окончательно не разморило, – встаёт Мирон.