– Хорошая идея, – согласилась я. – Нам надо ее позвать. Скажем, что ты ударил меня в лицо, но это была полнейшая случайность, и вообще ты ни в чем не виноват, потому что ты просто испугался, и…

– О боже, Поппи, – проговорил он. – Я очень-очень извиняюсь.

– Да ничего. Мне даже и не больно почти. – Я пихнула его локтем. – Почему ты вообще не сказал, что боишься летать?

– Потому что я этого не знал.

– То есть?

Алекс откинул голову на подлокотник.

– Я в первый раз лечу на самолете.

– Ой. – Я почувствовала острый укол вины. – Лучше бы ты раньше об этом сказал.

– Я не хотел устраивать из этого драму.

– Не было бы никакой драмы!

Алекс перевел на меня скептический взгляд.

– А это сейчас что, по-твоему?

– Ладно, ладно. Хорошо, я устроила небольшую драму. Но вот послушай, – я втиснула свою ладонь под его и сжала пальцы. – Я здесь, с тобой. Если хочешь немного поспать, то я посторожу, чтобы самолет точно не разбился. Чего вообще не произойдет. Потому что летать вообще безопаснее, чем водить машину, например.

– Водить машину я тоже ненавижу, – сказал он.

– Я знаю. Я это к тому, что летать лучше, чем ехать на машине. Гораздо-гораздо лучше. И я с тобой, и я летала на самолетах раньше, так что, если случится что-то серьезное, я пойму. Обещаю, в таком случае я точно запаникую, и ты сразу узнаешь, что что-то пошло не так. А пока можешь не переживать.

Несколько мгновений он вглядывался в мое скрытое полумраком лицо, а затем его ладонь расслабилась, и его теплые жесткие пальцы наконец перестали нервно сжиматься.

Так я и сидела, держа его руку в своей, и сейчас это почему-то приводило меня в трепет. Девяносто пять процентов времени я воспринимаю Алекса Нильсена исключительно платонически и полагаю, он не воспринимает меня как сексуальный объект вообще. Но остается еще пять процентов… Пять процентов, которые говорят: «А что, если…»

Эта мысль никогда не задерживалась у меня надолго. Просто отвлеченная идея, рожденная в переплетении наших пальцев. Что, если я его поцелую? Каково это будет? Как ощущаются его прикосновения? Такой же Алекс на вкус, как и на запах? Никто лучше не заботится о гигиене рта, чем Алекс. Это, может, и не самая сексуальная вещь на свете, но это определенно лучше, чем если бы ситуация была противоположной, верно?

И на этом мои мысли зашли в тупик. Что вообще-то замечательно, потому что Алекс нравится мне слишком сильно, чтобы с ним встречаться. К тому же мы абсолютно несовместимы.

Самолет снова начал мелко трястись в воздушных потоках, и Алекс стиснул мою ладонь.

– Время паниковать? – уточнил он.

– Пока нет, – ответила я. – Попробуй поспать.

– Потому что встречаться со Смертью стоит отдохнувшим.

– Нет, тебе нужно отдохнуть, потому что, когда я выбьюсь из сил в ботаническом саду в Ванкувере, тебе придется нести меня весь остаток пути.

– Я знал, что ты не просто так позвала меня с собой.

– Я не позвала тебя в качестве верховой лошади! – возмутилась я. – Я позвала тебя для того, чтобы ты устроил саботаж, пока я буду бегать от стола к столу в обеденном зале гостиницы «Императрица» и воровать крошечные бутербродики и бесценные браслеты у ничего не подозревающих гостей.

Алекс мягко сжал мою руку:

– Полагаю, тогда мне правда лучше отдохнуть.

Я сжала его руку в ответ:

– Именно так.

– Разбуди меня, когда настанет время паниковать.

– Обязательно.

Он положил голову на мое плечо и притворился, что спит.

Я была уверена, что, когда мы приземлимся, у Алекса будет жутко болеть шея, а у меня занемеет плечо от долгого сидения в неудобной позе, но сейчас я ничего против этого не имела. Впереди у меня пять великолепных дней путешествия с моим лучшим другом, и глубоко внутри я знала: ничего плохого с нами случиться не может.