Воздух в подземелье оказался сперт настолько, что у меня не было возможности вдохнуть его полной грудью. Повсюду висели какие-то цепи, веревки, хлысты, кнуты, оковы, наручники и множество прочих орудий пыток, названий которых я не знала. За соседней стеной кто-то истошно кричал.

Моя голова вновь пошла кругом. Стены поплыли перед глазами. Бетонный пол проваливался из под ног. Как только Какос заметил мое состояние, сразу же дал мне звонкую пощечину. Стены и пол сразу же встали на свои места, но дурнота в животе никуда не исчезла.

– Сколько тебе лет?

– Шестнадцать.

– Ты уже взрослая. Должна знать, что бегать по коридорам замка недопустимо, – сладкий голос одновременно пугал и завораживал меня.

– Но ведь… – Не успела я договорить, как Какос дернул за поводок. Шипы вонзились еще глубже, едва ли не доставая до позвонка. Я вскрикнула и уже оказалась на холодном полу. Колено заломило от боли.

– Не смей меня перебивать. Поднимись.

Я повиновалась, хотя колено болело так сильно, что я едва удержалась, чтоб не издать новой порции крика.

– Сейчас ты будешь наказана, дабы на всю свою короткую жизнь запомнила, что бегать запрещено. Всего будет тридцать ударов по стопам, – нараспев произнес Какос, будто наслаждаясь своей властью надо мной.

Сердце сжалось, словно пыталось спрятаться от грядущей боли. Но я знала, что ни сердце, ни я сама не сможем никуда спрятаться.

– Снимай обувь, – приказал Какос. – Колени ставь на пол, а лодыжки клади сюда, – указав ногой на брусок с оковами, прибитый к полу. Я медленно выполнила все указания, все еще надеясь, что он передумает и простит меня, но принц пристегнул мои ноги и взял хлыст. Без предупреждения он нанес первый удар. В ступнях разразилась ужасная боль, словно с них содрали кусок кожи. После второго удара я не смогла сдержать крик. После третьего упала на локти и снова закричала. После четвертого слезы полились из глаз. После пятого я попыталась выдернуть ноги из оков. После шестого я начала умолять Какоса прекратить. После двадцатого слезы перестали литься, крики стихли, а боль казалась какой-то привычной. К тридцатому удару я уже оказалась всем телом на холодном полу. Ноги горели, будто их жгли на костре. Ноющая боль пронзала не только ноги, но и все мое тело.

Оковы были сняты, а я не могла подняться.

А ведь я еще не убралась в библиотеке. Меня накажут еще и за это. Не хочу.

– Поднимайся. – Сладкий голос принца казался каким-то чужеродным после звонких ударов хлыста.

Руки были ватными, но я смогла на них подняться. Балетки не натягивались на распухшие ступни.

– Не можешь? Я помогу, – с этими словами Какос Васильяс натянул на мои ноги балетки. Я непроизвольно закричала и не могла остановить этот крик.

– У тебя еще библиотека. Иди.

Все нутро болело и тряслось. Но я поднялась на больные ноги и очень медленно, опираясь на стены, продвигалась к библиотеке. Какос же остался в комнате пыток и наблюдал за мной.

Я смогу. Я дойду. Еще немного.

Каждый шаг был словно по раскаленным углям. Меня колотило изнутри. Я и сама не поняла, как смогла дойти с ведром и тряпками до библиотеки, но я сделала это.

Огромное количество стеллажей крутилось вокруг меня, словно в вальсе. Я понимала, что вот-вот потеряю сознание. Опять. Но эта боль была невыносимой.

– Ты еле стоишь на ногах. Что с тобой? – Это был женский голос. Очень знакомый и родной.

– Элиди?

– Да, милая. Присядь. Покажи, что с тобой.

Женщина сняла с меня балетки и скривилась от жуткой картины.

– Это за то, что я бежала за помощью.

– Идем, я доведу тебя до комнаты. У меня сегодня больше нет дел до ужина. Я уберусь за тебя.