– М-м-м. Я вообще-то на пенсии.
– Этот следователь ведь был вашим другом, а у меня брат умер. Я вам помогать буду.
– Ты мне в напарники напрашиваешься, что ли?
– Да.
– Ты знаешь, что главное от напарника требуется?
– Мозги?
– Дисциплина! А у тебя с ней явно не лады…
– Слово даю. – ответил Алик, подтягивая вверх джинсы.
– А чем ты мне, собственно, можешь помочь?
– Ну… вам же ликбез нужен… компьютерный.
– Твоя правда… Компьютер-то только как пишущую машинку использую. Или в качестве склада временно ненужных знаний… Не обещаю… посмотрю, что могу сделать. Потом сообщу. Проводи меня. Да! И матери ни полслова. Пока.
День второй. Настя
Этот визит был намечен мною давно, но всё откладывал его на потом. Не то, чтобы мне не хотелось видеть Анастасию, совсем наоборот. Но именно из-за этого «наоборот» и считал посещение Пашкиной квартиры преждевременным. Однако, в связи с изменившимися обстоятельствами, теперь это необходимо.
Подошёл к знакомой двери с тяжёлым сердцем. Знал эту семью уже лет десять, нет, двенадцать, ведь Павел был напарником целых двенадцать лет… Пусть не всегда наше общение проходило гладко, мы расплёвывались и сходились вновь много раз, но Настя в том не повинна.
Анастасия… Кудрявые, светло-русые волосы с непокорными завитками на висках, зелёные, озорные глаза, в которых всегда таилась некая недосказанность. Узкие брови в виде запятых, прямой, изящный нос, пухлые губы, всегда готовые распахнуться в улыбке – будь я художником, мог бы нарисовать её портрет по памяти, такой, какой увидел тогда, двенадцать лет назад – тонкой, стройной, живой и весёлой. Каково ей сейчас? А, главное, надо говорить что-то положенное в таких случаях, а нужных и правильных слов не находилось.
Настя встретила приветливо. Подставила по привычке щёку. Пахнет сладкими духами. Ей идут.
– Проходи, располагайся, я сейчас.
– Не беспокойся, я на минуту.
– Нет уж! Минуткой ты не отделаешься.
В квартире вроде всё на своих местах. Из траурных элементов только фото в рамке с чёрной ленточкой. Но чего-то не хватает…
– Дима, садись, сейчас чай пить будем.
– Мне…
– Знаю, знаю, покрепче и без сахара.
– Ты хорошо выглядишь.
– Спасибо, Дима. Ты – тоже. Пенсия тебе к лицу.
– Шутишь?
– Серьезно… спокойней, что ли стал.
– Это ты верно заметила. Покоя на пенсии хватает. Печенье вкусное. Рецепт дашь?
– Ты что, уже и печь стал?
– От нечего делать.
– Прогресс!
– Ладно тебе… как ты сама?
– Нормально, спасибо.
– Если что надо…
– Спасибо, спасибо. Ты – настоящий друг.
– Настя… я к тебе ещё и по делу пришёл.
– По делу? Ко мне? Интересно, давай выкладывай.
– Слушай, Насть, Паша, последнее время, вёл себя как обычно? Ничего странного в поведении?
– Откуда мне знать!
– В смысле?
– Ты что, не в курсе? Да мы же с ним уже больше года, как вместе не жили.
– То-то, я смотрю, полное отсутствие мужских вещей в квартире.
– Ну да… Почти сразу после того, как ты на пенсию вышел, мы и разъехались. Он к матери перебрался.
– Извини, не знал.
– Конечно, откуда. Ты ведь как с работы ушёл – будто растворился. Ни звонка, ни весточки. Ладно ты с Пашкой повздорил, но со мной-то – мог бы пообщаться.
– Прости… Чего-то закрутился.
– Ладно, проехали… А чего ты Пашкой вдруг заинтересовался?
– Понимаешь, он перед самой гибелью одно дело вёл. Там есть ряд странностей.
– Слушай! У меня ведь его лэптоп есть! У матери-то, за городом, интернет не ахти, вот он у меня и держал, пользовался, когда надо было что сделать после работы. Мы же с ним в дружеских отношениях оставались… Он его в шкафчик прятал… Так и есть! Вот. Пожалуйста.
– Отлично. Сейчас посмотрим… Чёрт! Батарея разряжена. Надо к току. Переходник есть? Замечательно. Сейчас включим. Так, интернет работает. Здесь масса папок. А тут вот что-то заблокировано… Настя, ты пароль не знаешь, случайно?