– У меня к вам встречный вопрос – а что, мы такие заметные? Почему вы нас остановили? – спросила вдруг Настя у охранника. Тот помялся немного, но ответил:

– Вообще-то, да. У нас мало кто отсюда заходит. Тем более, гружённые пластиковыми пакетами. «Хозява» больше через паркинг и напрямую в квартиры. Да и потом, когда в доме всего шестнадцать квартир волей-неволей запоминаешь лица…

– Понятно. Запомните, теперь и наши, – сказала она и гордо двинулась в сторону лифта. Я безмолвно последовал за ней. Уже поднимаясь в лифте, Настя склонилась ко мне и прошептала: – Я думаю, Катя была права – здесь мы в безопасности.

– Точно. Такое впечатление, они тут каждый день к штурму готовы.

Едва мы успели сварганить ужин на быструю руку, как, будто по команде, в квартире появились Катя и Олег. Им не терпелось рассказать об успехах, но я, на правах старшего, знаками показал, что всё обсудим позже, после ужина.

Ещё час потребовался мне для того, чтобы с наушниками и прибором, взятым «напрокат» у Васи, обшарить громадную квартиру на предмет прослушек. Слава богу, ничего не нашлось. Для очистки совести, забрал у всех мобильники и закрыл их в ванной комнате. Теперь, наконец, можно поговорить. Я, вкратце, рассказал содержание беседы с Василием. Теперь, был их черёд.

– Чего-то мне даже неловко без мобильника, – пробурчала Катя.

– К сожалению, эта вынужденная мера предосторожности, – ответил я и добавил, – пока нам неизвестно с кем мы имеем дело, прошу всех соблюдать следующее правило – не говорить друг с другом о нашем расследовании в присутствии своего телефона.

– Знаю, о чем вы, – Алик утвердительно кивнул головой. – телефоны могут быть за-активированы без нашего ведома. Так что я согласен. Теперь, когда мы всё предусмотрели – можно начать? Итак, вот мои итоги за сегодняшний день. Честно говоря, поначалу даже не знал с чего. Поэтому решил поиграть немного… И тут же наткнулся на странности. Весь крутяк, то есть крутые игры, оказался дезактивирован. Попытался выяснить, когда это произошло?

Началось, оказывается, около месяца назад с законодательного запрета, принятого у нас в отношении компьютерных игр с «чертами выраженной жестокости и агрессии». Насчёт этого не слишком удивился, к этому шло уже давно. Но мои попытки войти в эти игры на зарубежных сайтах тоже не привели к успеху. Как оказалось, по разным причинам. Некоторые игры были отозваны создателями на доработку, другие – по финансовым проблемам, третьи – из-за многочисленных жалоб на невозможность полноценной игры – компьютеры зависали через пять минут после начала. Я проверял лично – так оно и есть – виснет намертво. Приходится часто перезагружаться. А это сильно раздражает. Причём, как я понял, это происходило везде – даже в странах с высоким уровнем связи.

– Это касается всех игр? – поинтересовалась Катя.

– В том то и дело, что нет. Любые другие, где нет стрелялок и моря крови, в сети, пожалуйста, играй. Мне кажется это, как раз что мы искали – кто-то сознательно управляет.

– Очень может быть. А что у тебя? – обратился я к Кате. Она кивнула головой и приступила к докладу:

– Мои дела не столь успешны… Мне хотелось вновь вернуться к началу, к моменту, когда это началось. Но безуспешно. Всё то, что мы делали в сети в составе группы КРРАШ, исчезло!

– Как? И то, что мы уже знали на сегодняшний день?

– Всё! Даже упоминания о КРРАШе нет. Будто никогда и не было.

– Не может быть? – удивился Алик, – ведь ещё позавчера утром я лично распечатывал ваши чаты.

– Может это ты стёр? И какое ты имел право подглядывать! – возмутилась вдруг Катя.