У меня было ощущение, что Он разбивает в осколки всю мою привычную реальность. И вот я стою такая, среди искрящихся руин, и вообще не понятно, как дальше-то жить.

Я привыкла к невзаимным отношениям – и неважно, в какую сторону они невзаимные. Важно чтобы в одном направлении было ощущение «ты для меня ценен», а в другом – «если уж очень честно, то мне безразлично». И вот это ощущение контакта, в котором меня принудительно удерживают, мне ведь тоже знакомо! Да, я его знаю! Чаще всего он создаётся людьми только для того, чтобы через него передать злость, агрессию, уничтожить через этот контакт! И завершиться он должен резким обрывом контакта глаз! Это шло откуда-то из детства! Отказ в зрительном контакте как наказание! Жизнь в обычном режиме, но – не глядя в глаза! И с мужчинами – именно вот в таком контексте – оно мне было знакомо, я умела это проживать и не умирать, это было для меня привычно и правильно. Если меня втягивают в зрительный контакт, значит – всё, сейчас будут убивать.

А поэтому безопасно только когда «я сама», когда инициатива от меня, по моим правилам, в моей дозировке и с возможностью смыться в любой момент. Вот как в бане – подошла, десять секунд в глаза посмотрела, три минутки поговорила и всё, и хватит, и я пошла дальше – я тут вообще по своим делам, и вовсе не про Него. А на мероприятиях – вообще идеально, сидишь себе в уголочке, и тянешь через соломинку из пространства столько, сколько влазит, и никакой тебе принудиловки.

За время нашего общения в кафе я сделала четыре попытки уйти.

– Почему ты хочешь уйти? – спрашивал Он.

Я снова начинала находить ответы у себя внутри. О том, что мне неуютно и страшно. Я была вынуждена говорить о своих чувствах – говорить вот так, сидя напротив и иногда даже глядя в глаза.

– Ты знаешь, что чувство благодарности – самое сложное для проживания? Ты настолько не хочешь сейчас почувствовать себя благодарной мне, что предпочитаешь злиться и ненавидеть меня.

Конечно, я ненавидела Его. За то, что Он заставил меня вытащить из себя истинную причину нашей сегодняшней встречи – то, что я просто очень соскучилась и мне очень хотелось увидеть Его. А работа была лишь удобным предлогом. За то, что, честно говоря об этом, я снова обнажалась в своей уязвимости, а это было невыносимо страшно и стыдно.

Проявить радость и благодарность означало признать «ты для меня важен» – в живом контакте, глядя в глаза, раскрыться в своей уязвимости. Этого я сделать не могла. Прикрыться, защититься циничной, холодной, бесчувственной Марго Он не давал мне возможности. А поэтому я изо всех сил старалась разорвать контакт и сбежать. Этого Он мне тоже сделать не позволял. И всё, что мне оставалось – защищать свою уязвимость агрессией: ненавистью и злостью.

«Изнасилование любовью» длилось целых четыре часа…

Краем сознания я понимала всю бредовость происходящего. «Я очень рада полдня с тобой общаться – и поэтому сейчас с удовольствием тебя замочила бы», – это чересчур даже для маломерной логики Гексли.

На самом деле удивительно, что я так и не слиняла, пока Он не «отпустил» – на такие случаи всегда есть какие-нибудь «неотложные дела», это тоже вполне накатанная стратегия.

Что-то с Ним у меня с «волей» вообще полный швах. Как муха в смоле. Как с самого начала повелось, так что-то и…

Мне подумалось, что в бане так легко избежать контакта мне удается исключительно потому, что Его это вполне устраивает. Ну и вообще, если мне куда бы то ни было удается от Него сбежать – то просто потому, что у Него нет других планов и целей на этот счет.

Вот теперь меня вообще пробрало. Очень странное осознание. Из него следовало: если когда-нибудь эти отношения закончатся, значит, они перестали быть Ему интересны и Он меня «отпустил».