– С ума сойти можно,– поморщившись, пробормотал Леонид, стараясь не смотреть на человеческие лица и сосредоточившись на носках собственных ботинок.

–"Хреновая у меня обувь. Нужно с получки новую покупать. Года не отходил. Вот поймают пенты разбойничков, с больничного и куплю",– принял он решение, пошевелив пальцами в ботинке, которым явно было дискомфортно в разваливающейся обуви. Где-то уже целостность нарушилась и, пальцам было сыро и неуютно.

"Двадцать лимонов евриков, а я как сука последняя в подземке шарахаюсь Сейчас бы за бугор, на эти,.. Шишилы или Мальвдувы, пузо под пальмами погреть",– ворвалась вдруг фраза в голову Леонида и он оторопело завертел ей, поняв, что где-то рядом находится один из налетчиков на банк, грызущий сам себя мысленно. Однако определить из чьей головы выпорхнула мысль, ему не удалось. Автор либо проследовал мимо вниз, скрывшись из поля зрения Леонида, либо думал уже о чем-то другом, столь же насущном.

–"Сусанка – стерва. Приеду, пасть порву",– думал, например, верзила с квадратным лицом, растянув при этом губы в улыбке доброжелательной и, вполне мог быть преступником, вынужденным ехать на метро к своей пассии, чтобы совершить эту нехитрую пластику лица. Следом за верзилой стоял мужчина постарше – лет сорока, ровесник Леонида и тоже думал вполне преступно.

– "Ничего, полгода, как-нибудь потерплю. Зато потом ни одной собаке на себя гавкнуть не позволю. Сразу хвост вырву и сожрать заставлю. Одни скоты кругом",– конечно фраза эта могла относиться не только к двадцати миллионам, из-за которых нужно сидеть и терпеть, а вполне годилась в адрес каких-нибудь реэлторов-кредиторов ипотечных и Леонид, обескуражено почесав за ухом, выскочил с эскалатора в вестибюль станции "Приморская", решая дилемму. Спуститься опять вниз, в надежде разыскать злыдня подумавшего о "евриках" или послать его ко всем чертям и отправиться все же домой, тем более, что в желудке заурчало своевременно. Организм напоминал, что он не только слышать способен чужие мысли, но и пожрать тоже не дурак. И все таки чувство долго оказалось сильнее чувства голода,– "Это же удача какая, мимо прошмыгнула",– подумал Леонид.– "Пять миллионов вроде уже население у нас – это какой процент вероятности вот так столкнуться случайно с нужным человеком?"– последний довод его буквально подтолкнул в спину и через минуту Леонид уже бежал вниз по эскалатору, спеша догнать потенциального преступника, пока он не исчез вместе с поездом в туннеле метрополитена. Выскочив на перрон, он с облегчением вздохнул, услышав объявление:

– В следующий поезд посадки не будет. Просьба отойти от края платформы,– женский голос сделал паузу и закончил объявление оптимистическим.– Приносим извинения за доставленные неудобства.– Леонид двинулся вдоль перрона, выискивая взглядом подозреваемого номер один – парня с квадратным лицом, который спешил к подруге с романтическим именем Сусанка и возможно жалел о том, что вынужден проделывать это в муниципальном транспорте, в то время как вполне может позволить себе личный. Увидев же его перекосившуюся, в гримасе раздраженной, физиономию, встал рядом и, прислушавшись, с удивлением констатировал, что ничьих мыслей не слышит, будто все потенциальные пользователи мозгов, дружно перешли на другую волну. Покрутив головой и попытавшись услышать еще пару тройку "абонентов" Леонид понял, что организм слушать никого не желает, кроме самого себя. Желудок, в подтверждение этой версии, выдал уже не урчание, а рык тигриный и Леонид, разочарованно махнув рукой, отправился снова на выход, справедливо решив, что на "нет" и суда нет.