– Снимать будем, если что. Накопим, купим свою,– попробовал возразить Пашка.

– Снимем, накопим. Сто лет ты будешь копить на квартиру при нынешних ценах, на нормальную если. Нормальная, сегодня миллионов десять рублями стоит. А ты зарабатываешь в год…– Конь достал мобильник и нашел функцию калькулятора.-… умножаем, делим. Во, двадцать лет получается копить нужно. Это если вы с Настеной хавать не будете и одежду покупать. А ты снимать будешь хату и половину суммы за нее платить. Значит, сорок лет нужно копить. Такая арифметика.

– Так и Настя тоже будет работать,– Пашка сконфуженно скривился. "Арифметика" ему не понравилась.

– Ну да. Это я забыл сосчитать. Значит, на питание ее зарплату будете тратить и, сорок лет всего потерпеть придется без своей конуры,– рассмеялся Конь.

– А у вас, можно подумать, вы мне вдесятеро отвалите,– насупился Пашка.

– А у нас оплата сдельно-премиальная. Сколько сможешь, столько и нарубишь. Вертись, знай. Нашел клиента, организовал ему досуг и получи свой процент от сделки. Все честно. Можешь и за год на хату приличную нарубить.

– Свистишь?– не поверил Пашка.

– Не веришь? Зуб даю. Толян, скажи свое веское слово.

– В натуре. За год может и не нарубишь, потому как опыта нет наверняка коммерческого, а года за два точняк,– откликнулся Толян.

– Думай, Кикс. Такие предложения раз в жизни делают,– похлопал его по плечу на прощанье Конь.

И вот Пашка-Кикс думал уже вторую неделю. Попытался посоветоваться с родителями, но они и эту его работу работой не считали, а когда услышали, чем предстоит заняться на предложенной Конем-Мишкой, особенно узнав, что от него предложение исходит, так просто взвыли протестующе оба. Отец басом, мать тенором.

– Не вздумай, сын. Не гонись за легкими деньгами. Кого ты слушаешь? Мишку Коняева? А где он был последние пять лет? Что-то мы его не видели? Ах, в тюрьме был. А вот там, я слышал, вообще бесплатно все и еда и ночлег. Коммунизм,– это отец Вячеслав Владимирович в остроумии попутно решил поупражняться.

– Посадят вместе с этим Мишкой непутевым. Разве он что толковое может придумать? Двоечник и хулиган всей школе известный,– это мать Пашкина Вера Сергеевна вспомнила школьные годы. Она-то до сих пор в начальных классах преподает и судит о людях соответственно их поведению в те годы сопливые. О тех, кто через ее учительские руки прошел. Ошибается, кстати, редко. У сестренок младших совета естественно Пашка спрашивать не стал, поинтересовался мнением Настены. И она оказалась единственным человеком, который посоветовал предложение Коня-Мишки принять.

– Нормальный бизнес этот экстрим, Пашунь. Читала я в сети про фирмы такие. На Западе процветают. У нас о такой первый раз слышу. Почему нет? Тем более, что оплату достойную предлагают. Ну, а если почувствуешь, что нечистое что-то, то уйдешь и все. Кий твой от тебя никуда не денется и Савелий всегда тебя с радостью обратно примет, если что. А квартирку бы нам с тобой метров на двести свою получить… Ох!!!– Настена пригорюнилась, подперев кулачком подбородок за столиком кафе и Пашке стало ее жутко жалко и стыдно одновременно перед ней, что вот такой он "голь перекатная", но на всякий случай возразил все же:

– Зачем нам такая огромная?

– Огромная?– вытаращила на него глазищи Настена и Пашка понял, что для таких глаз не такая уж и огромная.

– Боюсь я, Насть, что подставить могут. Повесят гадость какую-нибудь и пойдешь потом паровозом. Мутный все же бизнес какой-то.

– Не подписывай ничего, кроме ведомости платежной,– нашла компромиссное решение дама сердца и, прильнув к плечу Пашкиному, промурлыкала.– Ты же у меня вумны-ы-ы-й.