Роман между тем был обстоятельный, настоящий…между Гаршиным и Капитолиной Григорьевной возникли разногласия по работе. <…> Несмотря на давнее знакомство, они 10 лет были в ссоре, не общались. Снова он стал приходить к ней во время блокады, после смерти жены, когда ему было очень одиноко. Татьяна Владимировна умерла в 1942 году, <…> он <…> лежал, умирая от голода, и Капитолина Григорьевна тоже лежала с дистрофией. <…> Встречи начались в 1943 году, когда здоровье их стало восстанавливаться: оба как научные работники и профессора получали академические пайки. <…> (Н.Л. Гаршина. Сборник «Владимир Георгиевич Гаршин». Стр. 64–65.)
«Не был ли Владимир Георгиевич во время войны психически болен (как следует из стихотворения Ахматовой <…>)? – Этого никогда не было. Во время войны Владимир Георгиевич работал, все время был окружен людьми, и никто не замечал у него нарушений в психике. Даже во время дистрофии. В 1944 году, когда вернулась Ахматова, он работал на кафедре, читал лекции. Я слушала их, будучи студенткой. На фотографиях того времени Владимир Георгиевич выглядит очень плохо, потому что это фотографии дистрофика и человека, пережившего весь ужас блокады и гибель жены. Все блокадники выглядели так и, с точки зрения человека, блокады не пережившего, были не вполне нормальными».
Н.Л. Гаршина. Сборник «Владимир Георгиевич Гаршин». Стр. 64–65
…потом у него было кровоизлияние в мозг. И я вам честно скажу, когда он после этого появлялся в Обществе патологоанатомов и сидел с таким нервным асимметричным лицом, я старался на него не смотреть, потому что видеть знаки того, как он становился развалиной, было ужасно.
О.К. Хмельницкий. Сборник «Владимир Георгиевич Гаршин». Стр. 72
Полубезумный, с оскалом волчьим…
Женился на обыкновенной молоденькой медсестре – это пишет Аманда Хейт, которая даже слухов никаких не могла передавать – она никого и ничего не знала, кроме голоса самой Анны Андреевны. Что та хотела, то и диктовала.
И он, наверное, тянулся <…> к чему-то, будем так говорить, здоровому. Да, Волкова была совершенно здоровый человек, реалист, очень миловидная женщина. Она и молодая была подтянутая, аккуратная, организованная, педантичная, никаких лишних эмоций. Она была холодная, как собачий нос, такая на немецкий лад. (О.К. Хмельницкий. Сборник «Владимир Георгиевич Гаршин». Стр. 73.) А можно сказать и по-другому, в стилистике околоахматовских писаний: она была внешне холодная и безупречно-сдержанная, как истинная петербурженка. Волкова Капитолина Григорьевна <…> доктор наук, профессор. Родилась в Петербурге. <…>. Училась в частной гимназии О.К. Витмар <…> Литературу в гимназии преподавала Л.Н. Карсавина – жена известного историка, профессора Л.П. Карсавина. Волкова была близка с этой семьей. <…> После гибели Л.П. Карсавина в лагере Капитолина Григорьевна ездила в Литву, чтобы увидеться с его дочерьми. (Анна Ахматова побоялась навестить Надежду Мандельштам, и ей самой запретила навещать себя в больнице.) Во время Первой мировой войны молодой врач Волкова в диковинном на наш слух звании «зауряд-врача» отправилась на фронт. Анна Ахматова тоже не осталась в стороне от военных событий и написала стихи, вызвавшие насмешки над ни к чему не обязывающей воинственностью у критиков. Волкова же за спасение раненых в одной из тяжелых боевых операций была награждена Георгиевской медалью. <…> О достойном поведении Волковой в эпоху Большого террора вспоминает ее племянница Н.Л. Гаршина… (Т.С. Позднякова. Виновных нет… Сборник «Владимир Георгиевич Гаршин». Стр. 212.)
Ахматова вернулась из Ташкента <…> «преображенная, молодая и прекрасная». Страшным призраком показался ей человек, переживший блокаду и потерявший способность разделить с ней ее новую молодость. (Т.С. Позднякова. Виновных нет… Сборник «Владимир Георгиевич Гаршин». Стр. 166.)