– Ага, вижу, что один из возможных способов ты нащупал. Поэтому покажу тебе вариант Земли, в котором то, что тебе пришло в голову, было реализовано. А чтобы ты смог лучше понять, как там всё происходило, увидишь ты всё глазами главного персонажа, который и положил начало освобождению того мира от засилья суперанималов и суггесторов. Твоё Я на время как бы попадёт внутрь его Личности и ты сможешь не только увидеть, а и ощутить, как этот человек пришёл к осознанию того, что, как и почему он должен сделать.

.

Шагнув через комингс тамбура, Сергей, как всегда, дождался чавкающего звука, с которым сошлись гермоуплотнители внутренней двери. И после этого в наступившей тишине секунд пять слушал своё дыхание в шлеме скафандра высшей биозащиты. Это было начало его своего рода личного ритуала перед началом работы в лаборатории 6-го уровня биологической опасности.

Вдохнув, он прошёл по своему маршруту, последовательно включая находящиеся в лаборатории системы: «качалку»[35], систему очистки воды и водоподготовки MilliQ Advantage, два автомата для мойки и дезинфекции PG8535, изолирующие системы[36], две аэрозольные (ингаляционные) камеры, холодильные и морозильные камеры, биошейкеры и вортексы, термостаты, боксы биологической безопасности и ПЦР-боксы, оборудование для электрофореза и визуализации, гомогенизаторы, спектрофотометры на чипах, лиофильные сушки AdVantage ES и Zirbus, четыре микроцентрифуги, две форезных камеры[37], две ПЦР-машины (термоциклера)[38] – РВ CFX-96 BioRad и РВ АНК с амплификаторами для ПЦР в режиме реального времени, два ферментера[39], спектрофотометры[40] NanoPhotometer и ND-8000, люминесцентный электронный спектрометр LS55 Perkin Elmer, хроматограф[41] Gilson 305/306 и систему для флэш-хроматографии GRACE Reveleris, масс-спектрометр Microflex LRF, два центрифужных сепаратора и систему фильтрации в поперечном (тангенциальном) потоке[42], оборудование для микрокапсулирования живых микроорганизмов и токсинов и межфазные поликонденсаторы, роботизированные станции выделения ДНК/РНК на магнитных частичках, станции дозирования и раскапывания реагентов в пробирки, два геномных секвенатора на полупроводниковых микрочипах MiSeq Illumina, молекулярно-генетические анализаторы Нанофор 05 и ABI Prizm 3130xl, а также два автоматических синтезатора ДНК/РНК ASM-10. И закончил обход включением комплексов для быстрой пробоподготовки и выделения ДНК из образцов клинического материала на основе одноразовых картриджей и для автоматизированного выявления и анализа динамики роста микробиологических культур на жидких питательных средах на основе оптических биосенсоров с использованием нанореагентов.

Лаборатории, в которую Сергей попал, пройдя через сложную систему опознания личности, четыре поста охраны и опустившись на лифте на глубину более 50 метров, официально не существовало. А обеспечивающее прикрытие её месторасположению здание входило в расположенный в Московской области СССР[43] научно-исследовательский комплекс, принадлежащий государственному акционерному обществу БОСС (биологическое оборудование и специальные системы). Которое формально занималось разработкой новых вакцин и лекарств. А также в состав БОССа входил центр средств поддержки спорта высших достижений. И в исследовательском комплексе под Москвой была лаборатория спортивной акмеологии и нейрофизиологии. К которой и принадлежал тот подземный комплекс, в котором сейчас находился Сергей. И которого формально не существовало. Потому что в нём занимались разработками новых типов допингов для советских спортсменов и препаратов повышения боеспособности военнослужащих. Что считалось задачей даже более простой, потому что там не требовалось скрывать присутствие следов этих препаратов в крови и тканях. На втором уровне секретности в лаборатории разрабатывали средства генетической модификации людей – как для спорта, так и для военных действий, космических исследований и освоения океана. Ну а на третьем разрабатывали новые типы болезнетворных организмов. Впрочем, различия в исследованиях второго и третьего уровней секретности являлись весьма условными, поскольку методы, используемые для модификации генома человека, применялись и для создания «химер» – синтетических ДНК, РНК, прионов, пептидов и олигонуклеотидов, которые использовались для разработки новых патогенов, не определяемых современными тест-системами, а также обладающих повышенными вирулентностью и одновременно толерантностью и резистентностью к антибиотикам и противовирусным препаратам.