– Прогуляемся? – без обиняков предложил он, кивнув в сторону леса, даже не поздоровавшись.

– Если не боишься волков, – хмуро пошутила ведьма, выбираясь из своего уютного гнездышка. По крайней мере Григ расценил ее слова как шутку. Он подал руку, чтобы помочь встать, но та проигнорировала этот жест и проворно вскочила на ноги, стряхивая с себя остатки дремы.

***

– А мне казалось, что тебе понравились мои проповеди, – первым нарушил молчание Григ. Исха не удержалась и взглянула в лицо собеседнику. Как и следовало ожидать, глаза его лучились хитрыми искорками, а на губах играла тщательно подавляемая ухмылка. Он провоцировал ее на ответную улыбку. Но ожидаемой реакции не последовало. Тогда он сменил тактику и стал серьезным.

Они медленно брели по узкой тропинке, все углубляясь в лес, который сейчас был насквозь пронизан птичьими трелями. Солнце грело верхушки сосен, распространявшие вокруг свежий аромат, к которому примешивались более тяжелые запахи мха, влажной земли, давно осыпавшихся и подгнивших сосновых иголок и грибов. Шли в молчании уже довольно долго.

– Исха, я все понимаю, но… – снова попытался завести беседу Григ.

Ведьма остановилась, как вкопанная.

– Нет, не понимаешь! – резко развернулась она лицом к нему. – Ты – не понимаешь! Потому что ты – жрец, уважаемый человек, духовное лицо, в конце концов.

Григ под таким напором даже отшатнулся от нее.

– Когда тебя видят, никто брезгливо не отворачивается. За твоей спиной презрительно не шепчутся. С тобой они разговаривают! Все почитают. А кто я? – она сжала кулаки. – Всего лишь ведьма! Недостойная! С темной душой! И что там еще обо мне говорят, а? – женщина говорила все быстрее и громче, вытянувшись струной, пока резко не замолчала, гневно глядя на служителя.

Жрец не был готов к такому напору с ее стороны и не знал, что ответить на эту тираду, чтобы еще больше не разозлить ведунью. Но не успел он придумать, как выкрутиться из затруднительного положения, как ее эмоции круто поменяли направление. В глазах заблестели слезы.

– Я уже столько зим совсем одна! – голос стал тише. – С тех пор, как умерла бабушка… – она ненадолго замолчала, пытаясь глубоко дышать, чтобы успокоиться, потому что сама от себя не ожидала такого взрыва. Словно именно сейчас наружу внезапно вырвалось то, что она многие зимы так тщательно пыталась игнорировать. Глубокое дыхание не принесло успокоения. Она уже не могла остановиться. Жрец шагнул навстречу. Ведьма, повинуясь внезапному порыву, прижалась лбом к его плечу, продолжая изливать душу уже тихим шепотом.

– Мне так ее не хватает! Не хватает просто поговорить с кем-то, кому ничего от меня не нужно!

Григ сначала не решался двинуться, боясь спугнуть ее, а потом медленно опустил руку ей на волосы и стал легонько гладить. Исха не противилась.

– Я не могу так больше…

Какое-то время она просто цеплялась за него, всхлипывая. Но постепенно стала затихать. Тут он заметил широкий пень рядом с тропинкой и, взяв ведунью за руку, отвел ее к нему, усадил и сам сел рядом.

– А самое страшное – это сны, – Исха будто не заметила перемены позы, смотрела пустыми глазами куда-то вдаль. – Почти каждую ночь я вижу свою смерть. Я сгораю, Григ. Чувствую, как мое тело охватывает огонь. Вот здесь, – она взяла его руку и приложила к своей шее чуть ниже левого уха. – И это ослепляюще больно. Каждый раз просыпаюсь от собственного крика.

Жрец, чуть касаясь, провел большим пальцем по ее щеке.

– Это просто сон, ничего больше, – попытался успокоить он. Исха горько улыбнулась.

– Я ведьма, жрец. Понятие «просто сон» ко мне не относится. Я знаю, как умру. Вопрос в другом: когда?