Май… Кирилл даже не стал удивляться, что это за странное имя и почему он его помнит, почему ждал ее и почти что звал. Он мог бы спросить, но сил почти не осталось. Он обязательно это сделает, когда проснется…

Нет, он даже не удивился. Он мог только улыбаться. Зло и насмешливо. Это же только игра. Из раза в раз покушение проваливалось. Но… Он так легко мог себе представить слезы и страдание на лице Май, суровость и тревогу Мона. Он даже мог вообразить, какая на ощупь у Карла кровь. Мерзкая, липкая, зловонная. Он хорошо знал, насколько она отвратительна. Как любая кровь. Как его собственная. Но… когда-то Карл заставил его узнать это, теперь пусть расплачивается за это. В очередной раз. Такой вот привет. Всем троим.

А дальше… Он с трудом сдержал желание брезгливо поморщиться. Она, эта поганая ведьма, снова осквернит Карла своей магией. Пусть так. Скоро их время придет, и у него будет на один повод больше, чтобы их покарать. Отдать их на суд людской и божий. Предать очищающему пламени. Это обязательно случится, так что пусть пока Карл еще поживет. Ведь он хотел верить, что это будет их последний раз.

Он все же позволил себе улыбнуться, но тут же снова стал серьезен. Ему необходимо пережить еще одно испытание. Перед ним сидел тот, кого он отправил против Карла. И это один из лучших воинов того времени? С перебитой рукой и залитым кровью лицом. Также воняющий этой липкой дрянью.

И теперь еще нужно дотрагиваться до этого смердящего неудачника. А он ненавидел касаться людей. Но еще будет возможность отомстить и за это.

– Все не так страшно, – произнес он, осматривая поврежденную руку своего посланника. – Перелома нет. Сильный ушиб мягких тканей, возможно, трещина в кости. Можете сжать кулак?

Сидящий перед ним жалкий неудачник тут же выполнил команду.

– Я наложу фиксирующую повязку, – деловито предложил он.

– Я смог бы еще держать оружие, – хрипло и почти жалко произнес его пациент. – Но… Учитель! Мой клинок остался там!

Естественно. Он снова с трудом подавил презрительную улыбку. Это просто железка. Никому не интересная. Хотя… пусть этот тупой, вонючий и потный кусок мяса верит, что это клинок правосудия.

– Ничего, – покровительственным тоном произнес он и даже заставил себя похлопать человека по плечу. – Я верю, что вы сможете его вернуть.

Жалко и смешно смотреть, как этот больной идиот расцветает от его слов. Он послушен и верит всему. Еще одна хорошо отмеренная доза препарата, и этот горе-посланник пойдет ради него на что угодно…

Наконец-то это все закончилось. Неделя кошмаров и нервотрепки. Она ведь уже почти поверила, что в этот раз они не смогут найти Карла в мире, который вдруг так изменился. Но им снова повезло. Они успели.

Май забралась в свою постель, свернулась калачиком и закрыла глаза, уже зная, что она увидит.

Тот же родной лес под Эксом. Она по-прежнему стоит на коленях рядом с телом Карла, и он все еще не открывает глаза. Сила не приходит, только все то же чуть заметное тепло в ладонях. Она его теряет. Из глаз потоком текут слезы, в горле застрял спазм. Она ничего не может сделать…

Наконец Мон продрался сквозь кусты, бурча под нос ругательства, за которые его отец всыпал бы сыну плеткой. Друг опускается рядом с ней на корточки, устало и отрешенно смотрит на Карла.

– Он тебе так нужен? – спрашивает Мон с деланым безразличием.

– Больше, чем я думала, – хрипло признается Май. – А я не могу…

В следующий момент Мон от души влепляет ей пощечину. Щеку обжигает болью, от незаслуженной обиды у нее мгновенно высыхают слезы и начинает пробуждаться злость.