– И тебя заставлю, – откликнулся Михаил, – а то худой как щепка, и ешь как канарейка.

– Ребята, вы классные! С вами – не просто интересно, а страшно интересно. – Резюмировала девушка, решив поддержать студентов.

– Страшно? И кого из нас больше боишься, сестрёнка?

– Обоих. Если вместе говорить начинаете, слушать не успеваю.

Ребята еще несколько минут весело болтали, извлекая из машины багаж. Потом Михаил взял у Маши паспорт и подошёл к дежурной, что-то объясняя ей. Когда подоспели Маша с Терентием, еле волокущим чемодан и сумку, та уже протягивала юноше ключ с номером 411.

– Порядок, идём, ребята. Нам предоставлен люкс номер одиннадцать, – улыбаясь, громко продекламировал Миша, подхватив одной рукой тяжеленную сумку у друга, а другой – в шутливом реверансе преподнося девушке ключ, словно букетик цветов.

Номер представлял собой две комнаты с общим коридором и раздельным санузлом, очень чистый, комфортабельный, с холодильником, телевизором и двуспальной кроватью в каждой из комнат.

– Точно такой же у нас с Терентием. Только кровати отдельно, – озорно подмигнув, пояснил Миша сестре. – Администрация нашего общежития специально несколько комнат на этаже выделила для приезжающих к студентам родственников.

– Хорошо придумали. Молодцы! А я думала, куда это вы меня приведёте? Вдруг, придётся через окно к вам в комнату лезть втайне от вахтёрши, – хихикнула Маша.

Терентий в необъяснимом приступе активности откуда-то принёс электрический чайник, чай и сахар. В миг перед девушкой на журнальном столике очутились три чашки с дымящимся чаем, вазочка с вареньем и тарелка с печеньем. Молодой человек, как мог, навёрстывал своё полуторачасовое молчание за время поездки из Внукова, адресуя в основном ей свои рассказы и анекдоты. Миша улыбался в свои усы, потягивая горячий ароматный чай. Незаметно пролетели два часа. Девушка, стараясь тактично строить свои рассказы, чтобы не задеть возможные чувства Мишкиного друга, умудрилась поведать брату обо всём, что с ней происходило за время его отсутствия в Ростове. С жадным вниманием она слушала студенческие истории ребят. Она просто потребовала от Михаила подробного отчёта о посещении военкомата и внимательно изучила серое приписное свидетельство со штампом «Годен к строевой службе». Смутная тревога за брата снова зашевелилась в её сердце. Увидев это, Терентий попробовал успокоить Марию, рассказав свою историю взаимоотношений с военкоматом. Оказывается, после окончания школы в своём родном подмосковном Ногинске он не прошёл медицинскую комиссию из-за недостатка веса. По направлению военкомата ему пришлось лечь в больницу на обследование. Там «подцепил» воспаление лёгких и почти четыре месяца лечился, пропустив свой призыв. Повторная комиссия признала молодого человека временно негодным к службе и с подозрением на туберкулёз направила на лечение уже в московский госпиталь. В столице в те дни, когда его отпускали на выходные и майские праздники он жил у дедушки-инвалида. Ухаживал за стариком до самой его смерти в начале лета. Дед оставил внуку в наследство свою квартиру в Бирюлёво, машину и небольшие сбережения, позволившие Терентию подготовиться на платных подготовительных курсах и поступить в институт на тот же факультет, что и Михаил. Сейчас он чувствует себя здоровым, но должен проходить медкомиссию каждые полгода. Увидев, что Маша устала и начала «клевать носом», брат мягко взял друга за плечи, уводя из комнаты. Помог сестре убрать со стола и помыть посуду.

– Отдыхай, сестрёнка, – ласково шепнул он девушке. – Завтра в шесть с четвертью утра будь готова.