- Мне нужно увидеть Максима, – равнодушно отозвалась я.

- Он на допросе, – отрубил следак. – Все подозреваемые участники организованной преступной группировки задержаны. Им предъявлены обвинения.

Предъявлены обвинения.

Я дрожащими пальцами стиснула лямки на сумке.

- Максим ни в чем не виноват, – ровно произнесла я, леденея под его волчьим взглядом.

- Барышня, у меня нет времени с тобой спорить, – он взял со стола папку, открепляя от нее несколько листов, и протягивая их мне. – Максим Леднев в группировке несколько месяцев, так сказать, молодая кровь.

Я сжала бумагу одеревеневшими пальцами, просматривая какие-то не особо четкие снимки, и пытаясь вникнуть в суть происходящего на них.

На большинстве фотографий Максим был запечатлен вместе с Тузовским. В горле пересохло. Теперь не оставалось сомнений, что он меня обманул.

- Чем они занимались? – я с трудом сглотнула, глядя в его насмешливые глаза.

- Обязанности курьеров, – Борзунов задумчиво уставился в окно.

- К-курьеров? – я откинулась на спинку жесткого кресла, мечтая, чтобы все это оказалось дурным сном. – Что они доставляли? – одновременно отчаянно желая знать и боясь ответа.

- А это предстоит установить следствию, – недобро ухмыльнулся он, очевидно, без труда отгадав, о чем я думаю.

Опустив голову, я продолжила бездумно перелистывать снимки, вдруг «споткнувшись» на одной фотографии. Сперва, я сама не поняла, что меня в ней привлекло…

Там были запечатлены разные предметы: кошелек, портмоне, упаковка влажных салфеток, какая-то брошюрка и пачка денег, перевязанных девчачьей резинкой с ягодками.

Моей резинкой.

У меня мурашки побежали по спине.

Воздух начал катастрофически заканчиваться в легких. Мозги ссыхаться. Осознание происходящего не укладывалось в голове, накрывая беззвучной истерикой.

Он не мог.

Не мог взять деньги, которые мы всей школой собирали на благотворительность.

Не мог, и все…

Я не сомневалась, что Леднев мне все объяснит.

- Тебе есть о чем мне рассказать? – вкрадчиво поинтересовался у меня старший следователь Борзунов.

- Нет, – неожиданно твердо и спокойно ответила я, продолжая монотонно переворачивать листы, пока не дошла до последнего снимка, с силой прикусывая губу, и внезапно понимая, что боли не чувствую…

3. Пролог 2

Я прожигала фотографию взглядом, пытаясь найти происходящему на ней разумное объяснение, но ничего не выходило, а мозги, тем временем, плавились, словно маргарин.

Максим целовался в машине с какой-то девушкой.

Хоть фото было не особо четким, я без труда различила профиль Леднева. Наверняка, эта фотография была сделана до того, как мы начали встречаться…

- Под каждым снимком есть дата, – будто прочитав мои мысли, отстраненно произнес следователь, засовывая нос в толстенную папку.

Заметив дату, я сделала глубокий вдох, пытаясь собрать разбредавшиеся из-за накатившего отчаяния и напряжения мысли в кучу.

Там даже точное время стояло. Примерно через час после того, как Леднев покинул мою квартиру в тот самый день, когда мы отмечали его восемнадцатилетие.

Пытаясь справиться с эмоциями, я зажала рот ладошкой.

- Роза, вижу, ты немного начала вникать в суть вопроса, – подавив зевок, обратился ко мне Борзунов. – Сколько я уже работаю… Миллениалы, зумеры-бумеры… – он язвительно рассмеялся. – К сожалению, ничего особо не меняется, схема стара, как мир.

- Виктор Анатольевич, какая еще схема? – подозревая, что окончательно схожу с ума.

Волчий взгляд. Насмешка. Пауза. Неприятная такая. Острая.

От его выразительного молчания у меня по рукам побежали мурашки.

- Такие парни как Леднев и Тузовский умело приседают девушкам на уши. Обычно в разработке у шакалов две-три жертвы…. У особо одаренных – больше. Ну, а дальше дело техники. Начинается все стандартно. Красивые ухаживая, редкие или дорогие подарки. Ощущение, что молодой человек готов вам луну с неба достать…