И вот тут, господа присяжные заседатели, я, что называется, зависла, глядя на его крупную ладонь. Моя ладошка рядом с его выглядела как легковой автомобиль рядом с грузовиком. Мои пальцы заканчивались там, где его ещё даже и не начинались. Вся моя раскрытая ладошка с вытянутыми пальцами была размером с его ладонь, но только, конечно, без учета его пальцев. Моя ладонь помещалась целиком на той части его руки, что от запястья до начала пальцев. А ещё я увидела, что на его ладони отсутствовали все эти линии жизни, судьбы и ещё чего-то там, хироманты Вам лучше их назовут. Точнее они были, но были другими. Сворачиваясь и сплетаясь в такие же причудливые узоры, как на той открытке и черной кружке с золотыми разводами и завитушками.

И вот тут я повела себя как последняя идиотка! Я притянула его ладонь к себе ближе и начала их рассматривать, даже пальцем начала водить по ним, пытаясь повторить их переплетения. Очнулась только тогда, когда услышала странный вибрирующий звук. В голове у меня крутилось: "Так на той кружке был отпечаток его ладони, что ли?"

– Да, на той кружке отпечаток моей ладони.

– Извините! Я веду себя странно, – я вернула ему его ладонь и поняла, что краснею, – простите, Степан Арнольдович, такого больше не повторится!

– Жаль! Мне было приятно! – услышала я в ответ, и странный звук прекратился.

Он решил меня добить, что ли?

– Это чем же, интересно? – услышала я.

– Что простите?

– Чем я решил Вас добить?

Я набрала полную грудь воздуха. Да твою же маму!! Как же я забыла, что он мысли мои слышит!

– Нет, "добить" в данном контексте смутить ещё сильнее, – выдохнула и решила спросить, ну, раз уж он все равно все мои мысли слышит, так чего уж теперь то, верно?

– Степан Арнольдович, Вы не так давно в нашем мире?

– Почему Вы так решили, Кристина Игоревна?

– Ну, это известное выражение, конечно, в мире обычных людей и простого общения. И да, Вы, как мой шеф, можете ко мне без отчества обращаться. Так даже проще будет.

– Это не будет расцениваться Вами как оскорбление? – прозвучал странный вопрос.

– О, нет! Скорей уж это будет звучать нормально. А вот если я к Вам, как к своему начальнику, только по имени обращусь – вот это будет звучать странно. Субординация между подчиненным и шефом должна соблюдаться, – всё-таки по этике у меня была твердая "пять". – По имени и на "ты" воспитанные люди у нас только к своим близким обращаются: к друзьям, членам семьи, любимым. Правда, есть семьи, где родителям не говорят "ты", но там свои традиции. А как у Вас принято?

Ответить он не успел. Автомобиль въехал на подземную парковку.

Я ещё утром обратила внимание, что парковочное место Степана Арнольдовича буквально напротив дверей лифта. Правда, утром я ещё не знала, по какой причине, поэтому решила, что раз уж он занимает верхний этаж, так и место парковочное у него самое удобное.

Арчибальд кивнул шоферу и тот вышел, открыл мне дверцу, вызвал лифт, приложив карточку, и подал мне руку, когда я выходила из автомобиля. Кажется, он тоже может делать несколько дел одновременно.

Уже в лифте Степан Арнольдович сказал:

– Кристина, если я Вас не очень утомил, то хочу пригласить разделить с нами ужин. С нами – это я и Арчибальд. У меня в квартире.

Мой живот при слове "ужин" предательски буркнул, а шеф продолжил, улыбаясь:

– Это субординацией позволяется? Больше никто об этом ужине ничего не узнает, но, конечно, это Вам решать, хотите ли Вы афишировать наши отношения или нет.

– А Вы не хотите? Вас не смущают сплетни о романе шефа и его секретарши? Хотя, простите мне мой тон. Я просто голодна и устала. И да, я хочу есть, спать и в душ. Но я сегодня слишком устала, поэтому только в душ и спать. Так что спасибо за приглашение, но я откажусь.