Бертинские же анналы повествуют, что в 839 году от Рождества Христова ко двору восточнофранкского императора Людовика Благочестивого прибыло византийское посольство, с которым ехали некие послы хакана русов, кружным путём возвращавшиеся из Константинополя в свою страну.

Рисунок 9

Немцу-императору не составило большого труда определить истинную племенную принадлежность русов. Они оказались свеями, то есть предками нынешних шведов. Есть и ещё один документ того времени, уже прямо подтверждающий скандинавское происхождение русов – это свидетельство Лиутпранда, посетившего Константинополь в качестве посла итальянского короля в 948 году. В своём описании этого путешествия (написанном в 959 – 962 гг., когда Лиутпранд уже жил при дворе короля Германии) он перечислил всех соседей Византии, и среди них – русов, уточняя, что их «мы (жители Германии – Ю.Т.) называем норманнами», то есть, в переводе с тевтонского, северными людьми (норманны жили севернее немцев – Ю.Т.).

Итак, русами (русью) византийцы даже в середине X века всё ещё назвали норманнов. Теперь определимся с временем появления их в Восточной Европе.

В 839 году там уже существовал некий «хакан» (то есть «каган») русов. Каганом до этого момента именовали только главу хазарского государства, которое соответственно называют каганатом. Хазарский каганат в первые десятилетия IX в. был единственным в этом регионе настоящим государством, которому платили дань все граничащие с ним славянские племена. Соответственно, тот, кто объявлял себя каганом, заявлял тем самым, что тоже обладает властью над обитающими там племенами.

Византийский император, похоже, не слишком серьёзно воспринял претензии русов, но, видимо, очень скоро пожалел об этом. Посланники русов, отправленные им назад через территорию Восточно-Франкской (Германской) империи, согласно Бертинским анналам были задержаны там по подозрению в шпионаже (и не безосновательно, норманны являлись в тот период самыми страшными врагами франков). В конце концов, их, видимо, всё же отпустили, поскольку собранные ими разведданные о путях в Византию дошли до своего адресата и привели в действие уже нацеленную на юг союзную мощь викингов.

Как сообщает написанное в X в. греческое Житие Георгия Амастридского, свирепые русы напали на черноморское побережье империи и со страшной жестокостью разорили все прибрежные города и селения от Пропонтиды (пролив Босфор) до г. Амастрида включительно. Большинство историков датируют это нападение в широких временных границах с 820 по 842 гг. Если связать его с посольством 839 года, то, скорее всего, этот морской поход был предпринят где-то в самом конце указанного периода.

Как же проникли терроризировавшие всю Западную Европу флотилии викингов на Чёрное море? Чтобы понять это, необходимо вернуться на 100 лет назад, в пределы зарождающегося тогда на северо-востоке Европы племени словен.

Возникшая в конце VII века в устье Волхова маленькая крепость балтийско-славянских переселенцев (Любшанское городище), уже самим своим существованием, сразу же получила функции важного пункта международной торговли. Уровень Ладожского озера был тогда значительно выше современного, поэтому устье реки Любши находилось ближе к устью Волхова, было полноводным и вполне годилось для стоянки тогдашних морских кораблей.

Рисунок 10. Любшанская крепость. Компьютерная реконструкция

Да и сам Волхов нёс в себе из более крупного, чем сейчас Ильмень-озера в Ладогу намного больший объём воды, из-за чего на всём своём протяжении был пригоден для плавания любых типов судов. Это делало его важной торговой артерией для отдалённых от морских берегов местностей. Любшанская же крепость естественным образом стала самым надёжным складочным местом для этой торговли.