Как бы то ни было, но Ирина довезла меня и моих несостоявшихся спутниц до Трогира, где мы расстались, разойдясь каждый в свою сторону. Было начало одиннадцатого, поэтому можно было особо не торопиться и погулять по Трогиру, что я и сделал, совмещая процесс созерцания с совершенствованием навыков владения фотоаппаратом. Оказавшись на набережной Трогирского канала, я свернул к крепости Камерленго и, о чудо, музей оказался открытым. Вместе с входным билетом мне вручили маленький проспект на русском языке, из которого я узнал, что единственная башня, на которую мне предстояло взобраться, называется «Башня кольчуг» и была возведена генуэзцами в 1380 году. В 1420—1437 годах усилиями местного зодчего Марина Радоя к башне пристроили крепость Камерленго, вокруг вырыли ров, а внутри соорудили ряд построек, в том числе колодец, что позволяло ее жителям без проблем выдерживать длительную осаду.

Проворно поднявшись по скользким ступеням внутренней лестницы, я ступил на смотровую площадку башни, откуда открылась красивая панорама города. Севернее крепости Камерленго находилась башня-крепость Св. Марка, с которой я накануне следил за футбольным матчем с участием клуба из Трогира, а западнее на склоне горы, сливаясь с горизонтом, белым пятном выделялся мой отель Medena. Налюбовавшись окрестностями и спустившись вниз, я покинул музей, направив свои стопы к автовокзалу, где сел в автобус под номером «37» и отправился в Сплит, прибыв туда через 50 минут.

В отличие от Трогира это был гигантский город, который, возможно, из-за своих размеров мне почему-то сразу не понравился. Со временем я изменил свое мнение, но поначалу был сильно разочарован. К тому же, оказавшись на автовокзале, я не отыскал ни одного заинтересовавшего меня расписания. Да и названия населенных пунктов, которые я мог лицезреть, были мне неизвестны. Чтобы не тратить впустую свое драгоценное время, я, прикинув направление движения, отправился в сторону моря, где, по моим сведениям, находилась старая часть города, и минут через десять наткнулся на высокую крепостную стену, делящую своим острым углом улицу на два рукава. Это открытие подтвердило правильность выбранного ранее маршрута. Свернув влево, я продолжил движение, идя теперь вдоль стены, но метров через десять она внезапно оборвалась, словно ее здесь никогда и не было, уйдя под острым углом вправо. Слева находился городской парк, а впереди за деревьями просматривались стены старого города – дворца Диоклетиана.

От крепости парк отделяли полутораметровый облицованный гранитом парапет, напоминающий акведук, в верхней части которого в направлении стен города струился ручей, и небольшой ров-желоб для сбора излишков стекающей воды. Парапет заканчивался невысоким прямоугольным проемом, с потолочной части которого сбегали тонюсенькие ручейки, имитируя дождевую завесу. Обогнув искусственный ручей-водопад, я вышел к бронзовому монументу славянскому религиозному проповеднику Х века Нинскому, боровшемуся за права сограждан и объединение Хорватии. По местному поверью, человеку, который потрогает большой палец левой ноги Нинского, будет сопутствовать удача, поэтому желающих прикоснуться к этой части памятника было великое множество, о чем красноречиво свидетельствовал ее зеркальный блеск на общем фоне, позеленевшем от времени. Для справки, аналогичная скульптура, но меньших размеров, находится в городе Вараждин, недалеко от Загреба.

Несмотря на будний день, возле памятника было многолюдно, поэтому фотографироваться на его фоне, а уж тем более тереть большой палец Нинского, я не стал. Сделав пару общих снимков, я миновал Северные ворота и ступил на булыжную мостовую одной из улиц дворца Диоклетиана, которому, между прочим, приписывают одно из известных изречений. Когда Диоклетиан отошел от дел и старейшины города пришли к нему с просьбой вернуться на трон, он ответил им, что они не стали бы его просить об этом, зная какую капусту он выращивает на своем огороде.