– Хорошо бы ты ошибался, – проговорила Яна, вставая и собираясь идти спать. Следовало бы расспросить его подробнее, но она сильно устала и решила отложить разговоры на завтра.

– Не надейся, – послышалось ей вслед, – все еще впереди.

Впереди или нет, но Бурева не собиралась паниковать раньше времени. Поэтому посвятила себя умыванию, убрала вещи по полкам, а купленный пеканбон в холодильник. И с практически кошачьим мурчанием улеглась в кровать, укрывшись одеялом. Приятных снов!

Но поспать Яне так и не довелось. Прошло около двух часов, как зазвонил сотовый, который она обычно отключала на ночь, а тут забыла. Противные трели резко вырвали ее из оков сна в четвертом часу утра и были хуже колокольного звона над ухом. Проклиная все на свете, она доползла до трубки, готовая послать далеко и надолго любого, кто посмел разбудить ее. Любого. Кроме матери лучшей подруги.

– Яночка, прости, что разбудила! – прощебетала та в трубку. – Доброе утро!

– Доброе, тетя Зоя, – хрипло процедила Яна, откинувшись на подушку и включив ночник, – вы что-то хотели?

Зоя Витальевна Коржикова была женщиной, в общем-то, неплохой, к тому же совершенно не была против дружбы Светланы, благополучного ребенка, с приблудной сироткой. В свое время слишком многие тыкали этим фактом в лицо Буревой, а мать подруги приняла сразу, не задумываясь. Она никогда не попрекала Яну воспитанием, прошлым, когда той было нечего есть – кормила, а еще позволила жить у них, пока та не получила квартиру, а с общежитием возникли проблемы. За подобное отношение девушка была чрезвычайно благодарна этой легкомысленной особе – трудоголичке по жизни и наивной жертве мошенников, и готова была защищать ее до последней капли крови если бы пришлось. Уважать Зою Витальевну она не уважала, не за что, но вот любила глубоко и сильно.

– Да, детка! Мне через десять минут выезжать в аэропорт, а я куда-то дела свои ключи. Совсем не помню, где запасные. Не могла бы ты позвать Светланку? Она точно знает.

Вот после этих слов сон с Буревой сняло как рукой.

– Тетя Зоя, – сердце в груди застучало как сумасшедшее, – мы со Светой расстались у моего дома в половине двенадцатого, и она уехала домой на такси; у меня она не ночевала.

Несколько минут с той стороны трубки звучала оглушительная тишина, чтобы после обрушиться на Яну растерянными словами:

– Но домой она так и не приехала…

Не приехала Светлана Коржикова домой и через день, не появилась и спустя несколько недель. Ни поиски полиции, ни помощь спасателей-волонтеров, ни штудирование больниц и моргов, ни объявления о пропаже не давали никаких результатов. Подруга бесследно пропала, не оставив никаких следов. Нигде. Полиция в первую очередь нашла и выловила, подвозившего подругу таксиста, но тот клялся и божился, что довез пассажирку до самого подъезда и даже видел, как она входила внутрь. Чуть позже выяснили, что так и было, потому что нашлась свидетельница – баба Нюра, живущая на первом этаже и обожающая следить за домочадцами, как профессиональный шпион. Несмотря на возраст, ее разуму и памяти могли позавидовать иные молодые гении. Она видела, как Света дождалась лифта и села в него. После этого проверяли весь подъезд, включая и крышу, но и эти поиски не дали никаких результатов. Подруга словно растворилась в неизвестности. Каждый день Яна звонила, чтобы узнать о результатах поисков, но ответ был всегда одним и тем же: ничего. Неизвестность причиняла невыносимые страдания, страдания причиняли и мысли. Ведь она могла позвонить Свете, прежде чем лечь спать; сначала могла довезти до дому подругу, а после уехать; проводить ее до квартиры, остаться с ночевкой и все в подобном духе.