– Да нет, собственно…

В осенних сумерках на нем прямо-таки светилась надпись «вампир», но аспиранты и доны[18] проходили мимо как ни в чем не бывало. Если они в упор не чувствуют, да что там не чувствуют – не видят, кто он такой, то машина и вовсе не имеет значения. Во мне продолжала накапливаться злость.

– Я что-то сделал не так? – Серо-зеленые глаза смотрели невинно.

Клермонт открыл дверцу и потянул носом, когда я села в машину.

– Вы что, обнюхиваете меня? – не выдержала я.

Еще вчера мне показалось, что мое тело снабжает его информацией без моего на то разрешения.

– Не искушайте, – промурлыкал он.

У меня мурашки побежали по шее, когда я вдумалась в смысл этих слов. Он захлопнул дверцу, положил в багажник мой коврик для йоги и одним плавным движением переместился за руль, впустив внутрь ночной воздух.

– Неважный день? – с деланым сочувствием спросил Клермонт.

Я ответила уничтожающим взглядом. Он прекрасно знал, как сложился мой день. Они с Мириам опять торчали в читальном зале герцога Хамфри, преграждая доступ другим сверхъестественным существам. Когда мы с ним ушли переодеться для йоги, Мириам осталась – проследить, чтобы за нами не увязались даймоны или кто-нибудь похуже.

Клермонт включил зажигание и поехал по Вудсток-роуд, не предпринимая дальнейших попыток завязать разговор.

– Куда мы едем? – спросила я подозрительно (по сторонам были только жилые дома).

– На йогу, – невозмутимо ответил он. – Я бы сказал, что в таком настроении она будет вам весьма кстати.

– И где она, эта йога?

Мы направлялись куда-то в сторону Бленема.

– Вы передумали? – с едва заметным раздражением спросил Мэтью. – Отвезти вас в студию на Хай-стрит?

Я содрогнулась, вспомнив о вчерашнем занятии.

– Нет.

– Тогда расслабьтесь. Это не похищение. Разве плохо, когда вами руководит кто-то другой? Притом вас ждет сюрприз.

– Хм…

Из стереосистемы полилось нечто классическое.

– Не думайте ни о чем. Слушайте! – приказал Мэтью. – Напрягаться под Моцарта попросту невозможно.

Не узнавая себя, я уселась поудобнее, закрыла глаза. «Ягуар» плавно покачивался, снаружи почти ничего не было слышно – я плыла над землей, несомая волнами музыки.

Скоро мы подъехали к высоким железным воротам – даже я при всей сноровке через них бы не перелезла. По обеим их сторонам тянулись красные кирпичные стены причудливой кладки. Я выпрямилась.

– Отсюда не видно. – Клермонт, посмеиваясь, опустил стекло, набрал код. Раздался мелодичный сигнал, ворота открылись.

Хрустя гравием, мы проехали вторые ворота, еще древнее первых, – это была просто арка в кирпичной стене, намного ниже предыдущей. Ее венчала крохотная надстройка с окнами, похожая на фонарь. Слева от ворот стояла великолепная сторожка, тоже из кирпича, с витыми трубами и окнами в мелких свинцовых переплетах. «Олд-Лодж» – значилось на потускневшей медной табличке.

– Как красиво! – ахнула я.

– Я так и думал, что вам понравится, – сказал довольный вампир.

В парке уже стемнело. Стайка оленей, вспугнутая фарами и шумом мотора, скрылась в спасительном мраке. Мы поднялись на небольшой холм, сделали поворот. «Ягуар» едва полз.

– Ну вот, – показал вперед Клермонт.

Двухэтажный особняк в тюдоровском стиле с небольшим внутренним двориком. Мощные прожекторы освещали его фасад сквозь узловатые дубовые ветки.

Не сдержав эмоций, я выругалась. Клермонт сначала удивился, а потом усмехнулся. Он подкатил к дому и припарковался рядом с последней спортивной моделью «ауди». На площадке уже стояло с десяток машин, а на холме мелькали фары и других.

– Вы уверены, что я здесь буду на месте?

Я занималась йогой больше десяти лет, но это еще не значило, что я ас. Кто их знает – может, они тут стоят вверх ногами, опираясь на одну руку.