– Наши ноги уже топчут ад, – шептали многие в лихорадочном бреду. Их тела буквально горели от высокой температуры.

– Я уже чувствую жаркое дыхание демонов, чертей жутких! Помоги мне Боже, со мной все кончено!

И многие умирали. Не было времени на мессы, на молитву «Отче наш». “Pater Noster” религиозного брата Педру хватало на всех. Море стало могилой. Многие добирались до борта и выбрасывались в море сами. Если конец близок, то уж пусть он скорее настанет. Страдать уже не было сил, боль нельзя было победить.

А некоторые даже на это были неспособны. Они сбивались внутри и снаружи на корабле, в каких-то щелях, проемах. От запаха крови шалели крысы, они рвали язвы, вырывали куски мяса с явным удовольствием, что доставляют еще больше страданий. Из-за отсутствия свежего мяса товарищи умирающих оставляли в виде наживы – так люди охотились на крыс – одним ударом избавлялись от больных и получали мясо. Появлялась жирная крыса – поднимались ножи, а трупы людей бросали в море. Что людей стало меньше, становилось ясно на рассвете – многие не откликались. Боцман свистел, ответа не было, места, где лежали люди, были пусты. Никто ничего не знал, никто ничего не видел. Как никто не видел игры на борту – ставки делались не тех же самых здоровых крыс, на ценности, на жен на берегу, на самых младших дочерей. Плаванье закончится, дочь подрастет, а жаждущий самец ее заберет за долги. Все было серьезно.

Люди совсем потеряли ориентиры, они нервничали – вокруг море. Много моря. Три месяца они не видели землю, и было чувство, что они потерялись, или словно приговорены. Они понимали, что находятся во власти грозной силы пугающего моря. Когда в дождливые октябрьские дни большие черные чучела выпрыгивали из воды, «огромные как корабли, хвостатые, из себя извергая воду», они верили, что все что эти чудища морские явились, чтобы с ними покончить. Это были киты, и они плыли своей дорогой, вовсе не скалясь, даже «зубов не показывая», но весь их вид наводил ужас на половину бравого экипажа. Самые напуганные испытали облегчение только когда увидели птиц, летящих в небе, и водоросли, плывущие по воде.

– Мы приближаемся к земле! – кричали они радостно, махали руками, бросали береты в воздух. Улыбки вернулись на лица людей, хотя рты и были без зубов. И наконец раздался возглас:

– Видим землю, капитан! Земля появилась!

Была первая неделя ноября. Флотилия все-таки дошла до западного побережья Африки. Через несколько дней Васко да Гама отдал приказ бросить якорь в заливе Святой Елены. Пора было запасаться пресной водой, набрать дров и ловить рыбу. Пока было непросто подготовить корабли, конопатить дерево, впрочем, как и поправлять здоровье людей и отдыхать. Они были где-то в 125 милях к северу от знаменитого «мыса всех страхов» на самом юге Африки, где Атлантический и Индийский океаны сталкивались, словно чудовищные быки лбами. Бартоломеу Диаш окрестил его мысом Бурь (Cabo Tormentoso). Навигатор прошел его в первый раз после нескольких недель страшных бурь, поэтому такое название. Но король Португалии дон Жоау II никаких бурь в своем уме не допускал. Он почесывал свою прямоугольную бороду, длинную и черную, и думал о выгодной торговле, если корабли пойдут по новому морскому пути между двумя океанами, и что пора положить конец древнему мифу о том, что тут конец света. Мир здесь совсем не кончается, и можно добраться до роскошных царств Индий, чтобы жадные мавры не мешали под ногами.

– Бартоломеу, могу вам сказать, что ваше дело мне очень понравилось. Вы открыли мору новые глаза и новые горизонты для Португалии.