Она ничего ему не ответила. Лишь подумала про себя – нет, зря надеялась. Ничего он не понял и не почувствовал. Ничегошеньки. Можно и не объяснять дальше…

– Я очень устала, Лева, я не хочу больше говорить об этом. Давай больше не будем, ладно? Голова очень болит… Я лучше спать пойду…

Он кивнул, улыбаясь грустно. Зачем-то посмотрел в окно, а не ей в глаза. Будто отодвинулся в одночасье – это твое решение, мол…

Она поднялась, ушла в спальню. Не раздеваясь, легла под одеяло, свернулась калачиком. Через какое-то время нервный озноб отпустил. Она даже услышала, как Лева опять включил в гостиной телевизор, как прибавил звук, наверняка увлекшись любимым футболом.

Ну и пусть… Пусть смотрит свой футбол. Можно натянуть одеяло на голову и не слышать ничего. И спать.

Закрыла глаза, думая, что уснет сразу, да не тут-то было. Прошлое обрушилось на нее беспощадно, то самое прошлое, от которого она бежала долгих семнадцать лет… Никуда теперь от него не денешься, никуда! Придется все заново пережить…

– Поступила! Я поступила! Вот моя фамилия в списках есть… Боже, счастье какое…

Ирина крепко сжала руку новой приятельницы Катюши, с которой вместе поселилась в комнате в общежитии, пока сдавала экзамены. И тут же спохватилась и устыдилась этой радости – надо ведь и Катину фамилию в списках найти… Может, ее там нет вовсе?

– А ты, Кать? Нашла свою фамилию в списках? – спросила быстро, глянув на Катю.

– Да погоди… Не видно ж ничего… Сейчас в первые ряды пробьюсь, тут же толкотня такая…

Катя из-за маленького роста и впрямь ничего не могла разглядеть, только поправляла очки на носу, в то же время изо всех сил пытаясь подойти поближе к спискам. Ирина проговорила быстро:

– Давай я тебе помогу! Я же высокая, мне лучше видно! И очки я не ношу, без них все отлично вижу!

Ирина снова пробралась через толпу к спискам, вгляделась в мелькание фамилий на букву «н»… Как их много… Никитин, Николаева, Нифонтова… Носов, Новоселова… Новоселова…

– Есть, Кать! Новоселова Е. П. – это же ты, правда?

– Да… Я Екатерина Павловна… – не смея обрадоваться, тихо проговорила Катя. – Ты посмотри еще, Ирин, посмотри! Вдруг там еще Новоселова есть? Фамилия-то распространенная… Вдруг ошибка какая-то?

– Да нет никакой ошибки, Кать! Есть ты в списках! Мы поступили, ура! Пойдем отсюда, а то нас окончательно затопчут…

Разгоряченные радостью, они выскочили на улицу, сбежали вприпрыжку по ступеням, упали на скамью в институтском скверике.

– Ой, даже не верю… – засмеялась Катя, обнимая Ирину за плечи. – Не верю, не верю! Я ведь хуже тебя экзамены сдала… Едва-едва проходной балл набрала, ты же знаешь! И вовсе была не уверена…

– Да ладно, чего вспоминать! Главное, мы поступили, Кать! Давай это событие отметим как-нибудь, а?

– Давай! Можно в кафе пойти, например!

– Ой, нет… У меня на кафе денег не хватит, что ты… Мне деньги экономить надо, ты же знаешь мою ситуацию…

– Да, Ириш, я знаю. Извини. Тогда давай большой торт купим, хочешь? И вдвоем его слопаем в общежитии!

– Давай! Хорошая идея, ага!

– Только мне надо сначала на главпочтамт сгонять, чтобы родителям позвонить! И тебе тоже надо, наверное?

– Ну Кать… Опять ты… Я ж тебе рассказывала, что у меня нет родителей…

– А, ну да, извини… Ну, мачехе позвони хотя бы…

– Нет. Не стану я ей звонить. Ей на мои звонки все равно, что есть, что нет…

– Ну, пусть хоть обрадуется, что ты поступила и к ней не вернешься.

– А она и так знает, что я не вернусь. В любом случае. Мы с ней на этом и расстались, когда я уехала поступать. Она так обрадовалась… Я ж видела, как сильно она обрадовалась. Нет, не стану я ей звонить… Мне вообще некому звонить, Кать. Вот если бы папа был жив… Или тетя Рита, мамина сестра… Никого у меня не осталось, кто бы звонку обрадовался.